Книга Приказ Императрицы, страница 3 – Татьяна Ренсинк

Екатерина умела собраться, вдохновить многих на любые победы. Многие ценили её, уважали и любили. Она часто говорила: «Я всегда чувствовала большую склонность быть под руководством людей, знающих дело лучше моего, лишь бы только они не заставляли меня подозревать с их стороны притязательность и желание овладеть мною: в таком случае я бегу от них без оглядки». Однако, наряду с её добротою и мягкостью, многие отмечали и непоколебимость.

Оставаясь гибким политиком, Екатерина II не спешила с выбором действий, была осторожна и рассудительна. Она относила себя к таким людям, которые «любят всему знать причину», отсюда и принимала адекватные решения: «Во всех случаях человеколюбие и снисхождение к человеческой природе предпочитала я правилам строгости».

Так же честно поступала Екатерина II и во внешней политике: «В это столетие Россия не понесла убытков ни от какой войны и не позволит управлять собою». Только годы русско-турецкой войны всё же были самыми трудными. Не хватало сил, не хватало людей и отдыха: «Привычка сделала с нами то, что мы отдыхаем, только когда голова уже окончательно на подушке, и тут ещё во сне приходит на мысль всё, что надо было бы сказать, написать или сделать...»

Было страшно подорвать здоровье, не успеть спасти Россию и показать, где истина. Заручившись поддержкой Дании и Норвегии, Екатерина II смогла выступить против Швеции, не сомневаясь, что победа ещё может быть на стороне России, что в дальнейшем и показала история. Екатерина II желала всегда лишь одного: «Здоровье прежде всего; затем удача; потом радость; наконец, ничем никому не быть обязанной...»

...В то тревожное время даже погода не радовала. Будто предчувствовала сама природа опасное время. Май 1788-го года заканчивался. Прийти должно было бы лето, принося тепло и тёплые надежды, но... уже который день бушевала буря такая, что ломало деревья...

Сквозь холодные ветра и шторма заканчивающейся весны входил в воды Финского залива корабль «Красный чёрт». Как бы ни было желание скорее уже приблизиться к Кронштадту, смотровой указал в сторону виднеющихся судов и доложил капитану обстановку. Тот посмотрел в подзорную трубу и усмехнулся с некой тревогой:

-Указывают следовать в порт... Плохи дела, видать...

-Что же не так, кап? - поинтересовался стоящий подле помощник, как к ним вышли на палубу гости корабля.

-Боюсь, здесь военное положение, - тихо ответил капитан и повернулся к гостям.

-Жан, дорогой, - обратился он к молодому человеку, одетому в расшитый камзол и треуголку. - Вам стоит оставаться у себя в каюте. Мы делаем остановку в Ревеле.

-У нас есть все нужные документы, - не понимал тот и стал поглаживать лежащую в его ладонях руку спутницы.

Она, его возлюбленная, была прекрасной, как никогда. Одетая в богатое платье, с убранными наверх волосами она казалась роскошнее любой королевы. Хотелось им обоим вновь быть здесь, на палубе, среди дружной команды, чтобы снова вместе отобедать и пообщаться, но пришлось уйти обратно.

С тревогой глядя за окно, они стояли в объятиях, словно боялись, что разлучат навсегда и больше никогда им не прикоснуться друг к другу, не будет того тепла, что так согревало все эти дни...

-Что же это теперь происходит, Ванечка? - вопросила любимая, и тот ласково улыбнулся: