Книга Хорошая примета, страница 138 – Катя Матуш

– Вряд ли.

– Почему? Тебе же нравится вышивать.

– Так какой толк, если после ничего не остается.

Мама улыбнулась:

– Значит, больше тебе нравится то, что остается после вышивки, сам результат, а не процесс, правильно?

– Ну да…

– И что это?

Я глянула на полы своей пижамы:

– Любовь?

– Конечно, любовь, Милослава. Она не такая интересная, как тебе сейчас кажется. Ты вкладываешь в нее всю себя в самом начале, на этапе выбора нитей и схемы. Это интересно, весело и очень приятно, но рано или поздно вышивка заканчивается. Всегда можно взяться за новую схему, заново влюбиться, опять радоваться и переживать за каждый стежок, только предыдущая в таком случае обязательно померкнет. Остается решить, надо оно тебе или радость того не стоит. Всю ли душу ты вложила в то, что есть, или нет.

Вспышка камеры озарила комнату.

– Да что ты делать будешь, – глянула я на подоспевшего Соседушку.

– Василий! Отдай ему кусок пирога, мы разговариваем!

– Да сколько можно?! Идите в подъезд разговаривать, я ему и так пол-ужина скормил!

Любовь как есть. Точно…

– Спасибо за доверие! Ждем вас через неделю, – сказала я в спину клиенту и схватилась за платок.

И почему до сих пор не выпила все эти снадобья?.. Инструкции по десять раз уже прочла, но больше почерком восхищалась, чем внимала нужной информации. И зачем Тише такой почерк с загогулинами, штришками и кружочками? Не рецепты, а произведения искусства.

Я достала из фартука деревянный шарик арома-саше и уткнулась в него носом. Никак Тиша из лаборатории какой-нибудь яблочный ароматизатор украл, чтобы его сделать. И ведь вырезал он его, как раз пока приписывал нашу любовь своему суеверию! Я чихнула и спрятала шарик обратно. Придушу…

Сегодня бы надо взять себя в руки, не авралить, выпить все, как положено, и желательно без свидетелей. С мамой вроде бы мирно уладили, даже мой шкаф вчера вместе перебрали, а заподозри она у меня простуду – все старания коту под хвост пойдут. С сарафанами я, конечно, переборщила. Все же ведьмы меня не постоянно окружают, завидовать нашему счастью малознакомые люди не будут, а значит, джинсы и платья выкидывать рановато.

Теперь еще на мозг давило, что дальше матчи «Молотов» и «Лучей» почти не совпадают по времени, а значит, мне либо придется их пропускать, либо прогуливать пары. Ни один из этих вариантов меня не устраивал, но идея, как уговорить Есению на эту авантюру, уже созрела. Я хихикнула и снова потянулась за шариком. И ведь додумался он даже к нему инструкцию написать! Не лизать, не кусать, не стирать. А то я не понимаю, что если уж и облизывать, то аккуратно…

Дверь за стойкой распахнулась.

– Ванда, остаешься за главного, закроешь тут все, – сказал Илья девушке за кассой, накинул на себя пиджак и схватил меня за руку. – Собирайся. Бегом.

– Ч-к-куда?!

– По дороге объясню! Давай, матрешка, шустрее!

Я забежала в подсобку за курткой и выскочила на улицу, где знакомая черная «Волга» уже мигала фарами.

– Пристегнись. Сегодня опять поедем с ветерком.

– Что-то стряслось? – Я уставилась на Илью Всемиловича, застегивая ремень.

Он кивнул, придавил газ и зажал телефон плечом:

– Не переживай, сейчас все разрулим. Алло? Михей, кто у нас на центральном полицейском рулит? Ты его знаешь? Мне нужны выходы, прямо сейчас. Да. Жду.

Телефон полетел на панель, Илья ругнулся, и машина юзом вписалась в крутой поворот. Я вцепилась в ручку под потолком и замерла. Полиция?!