Книга Хорошая примета, страница 36 – Катя Матуш

Тихомир пригнулся, ткнул пальцем мне на руку и раскрыл ладонь.

Я всмотрелась. Кроме путеводной нитки, которая уже намоталась кольцом, в руках у меня ничего не было. Неужели ее хочет?

Я оттопырила палец, и раскрытая ладонь качнулась. Ну ладно, леденцов у меня все равно нет, а это всего лишь заговоренная на счастливый путь нитка из заговоренной на любовь ленты, ерунда какая… Такая ерунда, что увидь сейчас кто-нибудь, как я ее разматываю, вышвырнут отсюда и никакие волки не спасут.

Ниточка повисла в моих руках, Тихомир перевернул ладонь и стукнул себя пальцем по запястью. Лицо онемело от улыбки, но пальцы даже не дрогнули, затягивая узелок.

Народ внизу оживился.

– Даник, что-то потерял? – спросил Белогор.

Мы замерли.

– Одного волка в овечьей шкуре, – ответил капитан «Молотов» где-то у нас под ногами. – Не пробегал?

– Ах ты ж падла! – взревел Вадик.

Тихомир натянул перчатку, подскочил и перелетел через ограду вниз.

На арене раздался свисток, после которого я, кажется, оглохла, ослепла и отключилась.

Нитку… Это ж надо было рассмотреть! Какой тут к черту астигматизм, когда у него не глаза, а микроскопы!

Ольга шустро вернулась на свое место, и я даже через капюшон чувствовала ее влажный, преисполненный надежд любопытный взгляд. И ладно бы только ее!

– А ну прекратили, – шепнула я, натягивая капюшон до треска на швах. – Услуга за услугу. Он должен был что-то у меня взять, чтоб не оставлять должницей, так положено.

– И что ты ему дала?

Девки засмеялись.

– Сердце свое, конечно! – Я вложила в эту фразу весь возможный сарказм, но получилось все равно как-то неубедительно. – Леденец, что ж еще…

Ольга сплюнула, кто-то постучал по сиденьям, кто-то по перегородке.

– Соберитесь, – строго сказала Есения. – Теперь все внимание на поле. У нас примерно полчаса, чтобы сделать выводы, потом Петр Степанович даст нам ксерокопии тестов с оценкой физической подготовки, но я боюсь, мы там и с Божьей помощью не разберемся…

Игроки распределялись по полю. Есения достала блокнот и осталась стоять, и вроде бы от нас того же не требовала, но в итоге все поднялись и вооружились кто тетрадью, кто функцией заметок на телефоне.

Борис с запасными продолжали пробежку вдоль кромки, мы остались без комментатора, и следовало как-то сосредоточиться, однако мой взгляд постоянно соскакивал с Вадима на Тихомира, который из-за своей позиции был где-то рядом.

Я нахмурилась. Да что ж из меня за вышивальщица! Хоть на медитацию записывайся или в клуб покера, чтоб разобщенность сердца с мозгом не бросалась в глаза. Края капюшона обрамляли лицо, но и это не помогало сфокусироваться; в придачу ко всему глаза начали заплывать от лавины сходящего напряжения, и все сливалось в пеструю кашу.

Мяч покатился к центру. Игра началась. Я протерла глаза, проморгалась и дышала через раз, надеясь собрать себя в кучу хоть к концу игры.

Вадиму, на мой взгляд, в спортивном плане хватало всего и с лихвой, чего не скажешь о житейском. Но загаси мы ему вспыльчивость, на игре это наверняка отразится не лучшим образом. Маневренность – его главный козырь, значит, за основу можно взять ветер, иначе получится энергетическая сумятица, и толку от этого будет немного. Вадиму так точно, только начнет больше дергаться.

Штаны расшивать и вовсе бесполезно – штанина далековато от земли, а щитки наверняка пластиковые, и никакой ювелир не возьмется за гравировку.