Книга Воля владыки. В твоем сердце, страница 31 – Рия Радовская

А вот с Зарой дело застопорилось. Никто, конечно, и не ждал, что Хесса станет ее лучшей подружкой за два-три дня, но чтобы вообще никаких подвижек…

С Ладушем о ее осмотре тоже говорила Лалия, его проще было сейчас встретить у владыки, чем в серале. «Она рожала. Скорее всего, один раз, возможно, два. Давно. Снова родить? Почему нет? Никаких препятствий, она абсолютно здорова». И это ничего не проясняло, а только еще больше всё запутывало.

— Какие новости в городе? — Что происходит за пределами дворца, сейчас лучше их всех знала Хесса. Если бы не ее постоянное общение с Сардаром, только и оставалось бы, что смотреть из окон верхних этажей на едва видимые за песком пустынные улицы.

— Три поджога в торговом квартале и одно буйство в старой тюрьме, — почти будничным голосом отчиталась Хесса. — Заклинатели бездны притихли, после того как выловили самого крикливого и заперли в карцере. Там орать внезапно перестал. Пустынники на площади перед судом ваяют статую Духа пустыни. Сначала хотели разогнать, но потом Сардар решил, что пока они заняты делом, хотя бы не вопят по всему городу и не баламутят народ, так что Дух, в смысле статуя, грозит разрастись ввысь. Зато появилась новая куча идиотов. Эти, похоже, самые бешеные. Путники последнего дня. Пророчат гибель Имхары и собирают желающих отправиться в пески. Одни говорят — чтобы отдать себя пескам во имя будущего. Другие — просто помереть от яда талетина поскорее, чтобы не мучиться.

— Оригинально, — буркнула Лин. — Умереть из-за страха смерти. Дебилы. Пустынников и заклинателей тоже, конечно, серьезно переклинило, но они хотя бы думают, что спасают ситуацию, а эти?

На самом деле количество внезапно ударившихся во всяческую мистику ее ужасало. Похоже, что в этом мире люди, даже образованные и влиятельные, а не только городская чернь и отбросы, более склонны к иррациональному, ко всяким даже не религиям, а темным, не поддающимся никакой логике суевериям и культам. А как работать с тем, что вне логики? Она не знала. Но Сардар, видимо, знал и не сомневался. Кого-то разгонял, кому-то давал выплеснуть дурную энергию — до тех пор, пока они не вредили окружающим и не мешали поддерживать порядок в столице.

— И что Сардар говорит об этих путниках? «В добрый путь?»

— Если бы, — Хесса вздохнула. — Сначала даже обрадовался. Собирался отправить их раскапывать занесенные песком деревни. Какая разница, в каких песках гробиться — в дальних или в ближних. Но потом решил, что, если после талетина Им-Рок останется без половины лавочников и прачек, никто ни ему, ни владыке спасибо не скажет.

— Прачки и лавочники? — переспросила Лин. — Постой, я правильно поняла? В этот раз мистическое бешенство накрыло простонародье?

— Ну да. Кухарки, подметальщики, водоносы, пекари…

— Интересно.

— Что ты находишь в этом интересного? — Хесса уставилась на нее с откровенным любопытством. — Сардар вообще только ругается.

— Я бы тоже ругалась на его месте. Смотри. Заклинатели бездны. Там кто?

— Кто? — не поняла Хесса.

— Коллеги мастера Джанаха. Наставники, библиотекари, ученые, историки…

Хесса кивнула, а Лин продолжила разворачивать внезапно пришедшую в голову картину.

— Строители статуи — там тоже есть какая-то часть ученых, но другого направления. Юристы. Адвокаты, законники. Часть лавочников, но богатых, тех, которых правильней уже называть купцами. То есть первые — разум Им-Рока, хотя сейчас разум у них, по-моему, отказал. Вторые — кошелек, пожалуй. И вот у нас появились третьи.