Книга Тайны Троссард-Холла, страница 254 – Виолетта Орлова

– Привет, Дан, – сказал Тод и широким, нарочито уверенным шагом перешагнул через порог, не дожидаясь приглашения войти.

– Привет. Тод, ты здоров? – спросил Даниел, приподнявшись в своей кровати на локтях и внимательно глядя на друга. Лицо Тода украшал серый синяк, замазанный какой-то зеленоватой мазью.

– Хороший вопрос, – криво улыбнулся гость и присел на кровать, впрочем, на самый краешек, чтобы ни в коем случае не дотронуться до ноги Даниела. – Но, если позволишь, я отвечу на него чуть позже. Как ты?

Даниел пожал плечами. Он-то чувствовал себя прекрасно и вполне понимал, что его друг просто тянет время.

Тод еще раз усмехнулся и посмотрел Дану в глаза.

– Я… Знаешь, что толкуют про меня в Троссард-Холле?

– Нет, – удивленно пожал плечами Даниел. До него еще не дошли последние новости.

– Может, это и к лучшему. Так ты услышишь все от меня самого. А говорят, что это я ударил тебя по голове.

Даниел со страхом покосился на своего друга. Лицо Тода было непроницаемым и совершенно неуязвимым, но Дану, глядя на него, отчего-то сразу же вспомнился тот момент, когда он увидел Тода в Желтом море, утопающим, полностью утратившим веру в спасение.

– А еще что из-за меня Антуан… В общем… Стал ненормальным.

– Ты не мог этого сделать! – воскликнул Даниел. – Что за ерунда? Кому вообще такое могло прийти в голову?

Тод грустно улыбнулся запальчивости Дана.

– Даже если бы… Даже если бы я сказал, что я тебя ударил, ты бы этому не поверил? – вдруг спросил он, медленно и отчетливо выговаривая каждое слово.

– Нет, – твердо ответил Дан. – Я бы подумал, что ты не в себе, вот и все.

Тод судорожно закрыл лицо руками, не в силах посмотреть на своего друга.

– Я должен тебе рассказать… Потому что ты… Ты имеешь право знать. Тогда, в море, ты спас мне жизнь, но даже не в этом дело. Все это пустое, ерунда. Ты спас меня… в другом смысле. Вся эта история с Желтым морем… Я помню, как ты говорил, какие эмоции ты испытал, когда пошел за мной. И когда впервые посмотрел на него. Отвращение. У меня все было наоборот. Я жаждал увидеть его и прикоснуться хоть на секунду.

Ты знаешь, я много думал об этом. И сейчас, мне кажется, я знаю, почему у нас было такое разное восприятие одного и того же. Море словно давало мне возможность совершить ужасную вещь… Отомстить. Убить. Эти мысли жили во мне с тех пор, как я потерял младшую сестру. Я всегда держал у сердца эти заветные желания, мерзкие по своей сути. Море воспользовалось ими – не сочти меня сумасшедшим, что я говорю о нем как о живом, но мне так легче, – заманило меня к себе, чтобы утопить.

Интересно то, что, когда я пошел к воде, я не мог в нее зайти. Она уходила от меня. Теперь мне кажется, все это потому, что на тот момент я еще не был достаточно мерзок. Я еще не осуществил свои тайные помышления, а только мечтал о них. Потом море показало мне образы… Мне почудилось, будто я наяву увидел того, кто украл мою сестру. Потом море дало мне кинжал, чтобы я смог расправиться с этим человеком. И как ты думаешь, что я сделал? Я поднял оружие. Я метнул его прямо ему в сердце. И только после этого… Море прикоснулось ко мне. Понимаешь?

С тобой было все по-другому. Оно не манило тебя, поскольку ты шел к нему с мыслью благочестивой, доброй. Ты хотел мне помочь. Поэтому тебе так неприятно было видеть его, поэтому ты не мог до него дотронуться. Это все напоминает бред, да? Море как живое? Но иначе как тогда объяснить все произошедшее? После того, как ты меня спас, я стал меняться. Изменения эти постепенно овладевали мной. Да, мне было плохо, но сейчас я не хочу жаловаться. Просто все самые неприятные черты моего характера всплыли на поверхность и будто бы дразнились – какое хочешь, такое и бери! Высокомерие, себялюбие, ненависть, мстительность, обидчивость – выбор немаленький, есть чем поживиться. И, ты знаешь, мое восприятие людей поменялось. Мне все стали ненавистны, каждый по-особенному донимал меня. А ты… Тебя, пожалуй, я ненавидел больше всех. – Тод замолчал и перевел дух. Его лицо побледнело, дыхание было тяжелым, а глаза лихорадочно блестели, будто он и вправду был тяжко болен. Даниел молчал, не перебивая.