Книга Тайны Троссард-Холла, страница 287 – Виолетта Орлова

Эти неутешительные мысли никоим образом не повлияли на настроение Артура. Впервые в жизни ему было все равно. Узник поневоле, он шел, от нечего делать считая свои шаги, и в голове его не было ни одной мысли, которая могла бы его как-то успокоить или же, наоборот, расстроить.

Своды пещеры в целом были достаточно высоки, но иной раз, чтобы беспрепятственно пройти вперед, приходилось пригибаться к самой земле, что отнюдь не ускоряло продвижение. Жидкая глина скользила под подошвами, и нередко казалось, словно земля уходит из-под ног. Однако ни при каких обстоятельствах нельзя было останавливаться – по крайней мере до тех пор, пока Артур не выяснит, куда он попал. Перспектива мучительной смерти от голода либо же от холода отнюдь не радовала, но еще больше клипсянина страшило одиночество. Мальчику и раньше приходилось быть одному, но все же в сердце своем он никогда не был одиноким. Никогда до этого дня. Мог ли Артур переместиться обратно в Троссард-Холл, используя свои удивительные умения? Юноша пытался это сделать, однако у него ничего не вышло. Что-то ему подсказывало, что это место так просто не отпустит своего пленника.

Артур еще долго шел вперед, теряя счет времени, покуда его вид не стал совсем жалким – одежда вымокла, ноги до колен были в глине, вдобавок его знобило от холода. Наконец дорога сжалилась над путником, стала более широкой и с лицемерной заботливостью привела юношу в помещение, которое казалось просто громадным по сравнению с тем, куда изначально попал Артур.

Здесь было значительно светлее, что позволяло в подробностях разглядеть каждую деталь. Странное зеленоватое сияние, исходившее от камней, казалось заплутавшему юноше другом. Только благодаря нему он мог продвигаться вперед, не опасаясь каждую минуту ушибиться о камень.

В самом центре пещеры располагалось небольшое озеро, гладкое и неподвижное. В изумрудном мерцании казалось, что его воды такие же по цвету – мутно-зеленые, грязные. Артур подошел к берегу и посмотрел вниз на свое отражение, но тут же отшатнулся, не узнавая самого себя. Из водного омута на него смотрела совсем уж одиозная^[12]личность! И дело было даже не в испачканном грязью лбе и щеках, не в кровавой шишке и не в бледности скул; на него нагло уставилось незнакомое лицо! Вернее, незнакомым его делали глаза – желтые, злые, недоверчивые. Мальчик в испуге снова взглянул в неприветливые воды, боясь увидеть себя таким, каким его сделала эта пещера.

Отражение вновь возникло, ехидно улыбаясь, будто на самом деле забавляясь этой ситуацией. Оно словно бы говорило: «Нет, мой милый, пещера тут ни при чем. Лишняя грязь на лице – вот ее заслуга. А все остальное – твоих рук дело!» И опять эти странные желтые глаза. «С другой стороны, свет, исходящий от камней, искажает настоящие цвета, делая их зелеными и желтыми», – тут же успокоил себя Артур, продолжая озабоченно рассматривать свое изображение. Теперь оно казалось ему роднее, все-таки это ведь его облик и ничей больше.

Вдруг Артуру вспомнилась Левруда. Последнее время он думал о ней все реже. Однажды, когда Артур был совсем маленький, его опекунша пришла домой с огромным синяком на лице. Ее тогда тоже было не узнать, и Артур ужасно разволновался. Мальчик начал допрашивать свою кормилицу, но Левруда никогда ничего не рассказывала, так как предпочитала разговорам молчание. Артур, помнится, настоял даже, чтобы вызвать доктора. Старая женщина не стала противиться, и спустя долгие часы ожидания врач наконец-то пришел – франтовато одетый, молодой, с опрятным благообразным лицом и очень чистыми руками, что, впрочем, вполне естественно для докторов. Мужчина очень долго заходил в дом, как будто его до смерти напугал грязный коврик у двери и потертая засаленная ручка. Потом он продолжительное время размышлял, стоит ли снимать обувь, и в конечном итоге решил, что безопаснее будет все же остаться в туфлях. Врач внимательно осмотрел пострадавшую и прописал необходимую мазь. Затем он еще раз взглянул на страшный синяк и с укоризной покачал своей благообразной головой.