Онлайн книга «Последнее слово единорогов»
|
– Да… – Я из тимпатринского музея древностей и необычных находок. Нам стало известно, что в дневниках содержатся некие любопытные артефакты… Не так ли? – Артефакты? Что вы имеете в виду? – Отец, кто там? – раздался писклявый голос из недр обиталища муравщика. Нороган, не сдерживаясь, скривился. Откровенно говоря, он всем сердцем ненавидел детей. Причем и своих, и чужих он не переносил в равной степени. – Вам нехорошо? – вежливо поинтересовался хозяин. – У… Нольса аллергия. На… детские волосы, – невпопад ляпнул Нороган. Бессмыслица! Впрочем, какая разница? – Что за Нольс такой? Почему вы все время повторяете это странное слово? Дневники… Я уже отправил копию в Беру вместе с отчетом о поисковой операции. Сам же дневник пока у меня, надобно его хорошо изучить. – Боюсь, вы немного поторопились, уважаемый изумруд. Вы, вероятно, не подумали, что дневник – это не просто записки безызвестного путешественника. Это своего рода политический документ. Как отнесутся в Беру к тому, что достопочтенный беруанский ученый погибает при странных обстоятельствах вблизи Тимпатру? С ним при этом странствовали армуты. Какое пятно на репутации нашего блистательного города, какие подозрения… Вы понимаете, о чем я толкую? Тахир Кремлек пожал плечами. – Мне кажется, вы немного… преувеличиваете, господин…? – Никтой, – тут же с едким смешком отозвался Нороган. Свое имя он сообщать не собирался, да и в сущности, кто он? Никто и есть. – Я прошу вас уничтожить эти дневники. Их надо сжечь. Вместе со всеми документами. Тахир упрямо качнул головой. – Я не хочу избавляться от столь бесценного артефакта, поймите меня правильно… Я давно интересовался экспедицией Корнелия, как я могу все его труды превратить в пепел? – А свои труды не боитесь поставить под угрозу? Вы фуражир, кормилец… У вас, кажется, есть дети… Нужно быть осмотрительнее, а не то всего этого можно быстро лишиться. Тахир Кремлек разозлился. – Вы мне угрожаете, господин Никтой? – Нет, что вы, предупреждаю. Или, если хотите, прошу. Оригинал дневников стоит уничтожить. Это не только моя воля, но еще и нашего музея, который, как вам известно, занимает не последнюю роль в жизни города. – Хорошо, я сделаю по вашему слову, – неожиданно легко согласился фуражир. А затем мягко выпроводил нежеланного гостя за дверь. – Врет, – коротко сказал Нольс. – Мне хотелось попробовать урегулировать вопрос мирно. Вдруг он послушает и сам уничтожит дневник? Тогда мне нечего опасаться. Я еще несколько раз напомню ему… Если же не согласится, прочитаю его воспоминания. Тахир Кремлек не согласился. Да и вообще, он оказался на удивление непонятливым и строптивым. Обычного внушения было недостаточно. В Тимпатру наступала страда – время сбора урожая. У пустынного города имелось свое поле для выращивания ячменя и пшеницы. Как правило, там трудилось много работяг, однако к вечеру, когда приходило время собирать граблями сухую траву в валы, на поле оставалось не так уж и много людей. Нороган дождался вечернего времени и подошел к Тахиру. – Опять вы? – удивленно и сердито воскликнул тот, вытирая пот со лба. Нороган озорно блеснул глазами и стремительно вошел в сознание бедного фуражира. Дневник, где же он? Нороган с охотничьим азартом ковырялся в воспоминаниях фуражира, отбрасывая в сторону ненужные. Тот с болезненными криками корчился на сене под его ногами, но какое ему до этого дело? И вот уже разгадка близка, Нороган почти приблизился к ней, как вдруг ощутил сильный удар по спине, такой сокрушительный, что завалился на Тахира, неловко припечатав того к земле своим телом. Бедняга неудачно ударился виском о брошенные грабли, которые вспороли ему кожу, полилась кровь, надобно скорее исцелить его! Нороган со стоном протянул вперед руки, намереваясь помочь мужчине, однако новый удар помешал ему это сделать. Что случилось, кто посмел? |