Книга Последнее слово единорогов, страница 257 – Виолетта Орлова

Уткен выдавил из себя нечто наподобие улыбки, а затем по-армутски уселся на кольцо и вздохнул. Какое-то время он интригующе молчал, на задумчивом лице его играли блики от свечи.

– Я остался в цирке вовсе не потому, что обиделся на тебя, Артур. И не потому, что не хотел бежать. Дело в том, что я изначально был из цирка.

Настал черед Артура удивляться.

– В смысле?

– Я соврал тебе при знакомстве. Я вообще всем врал, так как хотел выжить. Мои замечательные родители – обыкновенные пьянчужки, папаша за долги продал меня в кочевой цирк в подмастерье к одному клоуну. У меня есть талант и сноровка: я могу вытащить шелковый носовой платок из кармана дамочки так, что она и ухом не поведет. Любые манипуляции с участием рук даются мне очень хорошо. Благодаря этому таланту я стал иллюзионистом в Славном послевкусии. Цирк наш кочевой, поэтому в какой-то момент мы приблизились к Омарону. Там я загремел в тюрягу, ибо частенько проворачивал свои фокусы с наибольшим убытком для богачей – просил для сценки золотые предметы, потом ловко подменял их и возвращал подделки. Никто ни о чем не догадывался, пока не нашелся стукач, что сдал меня жандармам. Вот так я, собственно, и оказался в Беру. Меня посадили в клетку, где я впервые встретился с тобой, Бунтарь, – Уткен запнулся и неловко улыбнулся, обнажив зубы с желтым налетом.

– Почему же ты не сказал сразу, что из цирка? – удивленно спросил Артур, чувствуя, как сомнения на счет Уткена с новой силой впиваются ему в сердце.

– А зачем? Кому это было интересно? Я планировал сбежать как можно скорее. Мне было известно, что в начале смрадня цирк будет кочевать в сторону Полидексы. Это наш стандартный маршрут, мы его называем «золотым треугольником»: Мир чудес, Полидекса, Омарон. Три города и очень много простофиль. Мне хотелось сбежать в тот момент, когда Мир чудес по моим подсчетам должен был направляться в Полидексу по Разбойному тракту. В принципе расписание наших выступлений фиксированное, равно как и путь следования. Так что я не боялся ошибиться. Только вот убежать одному мне было не под силу. Я видел, что из всех Азор наиболее расположен к побегу. Я думал заманить его золотой побрякушкой, пообещав, что в городе я с ним хорошо расплачусь. А на самом деле я намеревался привести его в цирк, чтобы мы потом сдали его как сбежавшего преступника и получили за это выручку. Кто же мог подумать, что Азор сам окажется жестоким плутом, который не только не намеревался сбегать, да еще задумал обокрасть меня и оставить на болотах. Последующую печальную историю ты и сам знаешь. Раз обжегшись на молоке, я рассудил так: теперь мне нужен надежный, честный, не лишенный доброты человек, который поможет мне в моем деле. Человек, у которого не будет пошлых мыслей обмануть меня, убить или обокрасть. В колонии, увы, такие люди – редкость. Понимаешь, к чему я веду?

– И ты решил подружиться со мной? – с некоторой горечью в голосе вымолвил Артур.

– Точно. Ты обладал всеми вышеперечисленными характеристиками: был добрым и честным до зубовного скрежета. Такие люди, как ты, обычно либо вызывают восхищение, либо рвотные позывы (особенно в том случае, если сам недотягиваешь). К слову, моя ситуация была именно второй. Я презирал твое благородство, ненавидел собственную бесчестность, но при этом понимал, что ты тот самый, кто поможет мне осуществить задуманное. Долгожданный побег. У нас, как помнишь, все получилось. Более того, даже лучше, чем я мечтал. Ватага сбежавших арестантов: какую добычу мы получили бы в цирке! Нам с нашими нищенскими выступлениями о таком можно было лишь мечтать. Сперва получилось именно так, как я и предполагал: мы встретились с цирком на полпути в Полидексу. Помнишь, нас там опоили какой-то дрянью? А ведь я не пил. Просто потому, что знал, к чему это все приведет. Управляющий думал оставить Пита себе в качестве атлета, а остальных мы намеревались сдать жандармам в Полидексе. Вы заслуживали подобной участи: подлец Чанг, убийца Азор и прочие… Только ты один, пожалуй, и не заслуживал.