Книга Последнее слово единорогов, страница 304 – Виолетта Орлова

– Когда-нибудь они закончатся… – пробормотал Инк растерянно. Он все думал о том, что войну, увы, предотвратить не получилось, как бы они не старались. Беруанцы, на свою беду, напали первыми, полидексяне теперь не остановятся, пока не перебьют всех.

Друзья расположились за массивным дубовым столом у тусклого масленого фонаря. Они теперь лишены возможности наблюдать за сражением, выходить сейчас на ветку было смерти подобно. Диана заботливо перевязывала рану Тоду, а тот, мрачно сцепив зубы, молчал. Лицо его побледнело и по всему было видно, что ему очень больно.

– Спасибо тебе, Тод, – ласково произнесла она. – Ты спас мне жизнь. Я не забуду твоей самоотверженности.

Когда Диана произносила эти слова, Даниел мрачно покосился в ее сторону. Да, бесспорно, Тод сделал благородно, укрыв собой подругу. Но разве это перечеркивало все остальные отвратительные поступки, что он совершал? Разве он уже заслужил прощение? Дану отчаянно не хотелось оправдывать бывшего приятеля, а еще его ужасно раздражало поведение легкомысленной Дианы, которая предпочла разом забыть про все их недомолвки. Мрачное молчание воцарилось между ними, разбавлявшееся страшными перестукиваниями снаружи. Но вот наступила, наконец, долгожданная тишина, которая, впрочем, пугала еще больше, ибо таила в себе неизвестность.

– Выйдем, посмотрим? – неуверенно предложил Инк, оглядываясь на друзей. Хоть он и бодрился, голос его прозвучал очень уныло. Что ж, разумное предложение. И они нехотя покинули временное пристанище, столь заботливо охранявшее их от острых клювов.

Свинцовые сумерки окутали поле боя, немного скрывая урон, нанесенный врагом. Но подступающая темнота не мешала разглядеть людей, под горой птичьих трупов, распластавшихся на мостах – бедняги не успели убежать от крылатой напасти. Казалось, пострадавших было бесчисленное множество! Наверняка вороны и до Беру долетели. Даниел бросил взгляд, полный надежды, на укрепления – оттуда чадил жалкий дымок, защитники Омарона еще на своих постах, значит, не побеждены!

Полидексяне окружили их плотным кольцом: повсюду иноземные шатры, дымящиеся кучки кизяка, скелеты буйволов, факелы. Казалось, до веток уже долетают отрывистые лающие голоса и стук железных сапог. Вскоре они продолжат наступление – и что тогда? Омарон вряд ли выстоит под натиском врага. Начнется долгая и мучительная осада Беру. Снова смотрели друзья на поле, до боли напрягая глаза: им казалось, что нельзя покидать свой наблюдательный пост, так как это будет равносильно предательству. И пусть от них толку было не так уж и много, они все равно чувствовали себя в самой гуще событий, словно лежали на рыхлой земле под сомнительной защитой валов и, глотая едкий дым костров, слушали устрашающую отрывистую речь полидексян.

Передышка, увы, оказалась кратковременной. Сначала со стороны Омарона раздался жалкий перезвон колокола, словно умолявший людей сложить оружие. Его быстро перебила лихая барабанная дробь. Затем все пространство в округе налилось другими звуками: тревожными, жуткими. Нарастал гулкий грохот, топот копыт, боязливые крики караульных. Полидексяне начали штурмовать валы. И как бы стойко ни держались защитники города, они все же не могли устоять перед свирепым натиском врага: последних оказалось слишком много. Стало видно, что свои отступают, жмутся к спасительному Омарону. Строй смешался, превратился в беспорядочные кучки израненных людей, пытавшихся скрыться, либо же найти прибежище на ветках, но на деревья их уже никто не пускал. Стоять до последнего, позади столица. Обезумевшие воины падали, увязали в коварной глинистой почве, а по ним безжалостно шел враг, не останавливаясь: за одним убитым шли сотни таких же. Армутские конники тщетно старались замедлить их продвижение, а вскоре их самих почти не осталось.