Книга Дитя минувшего, страница 107 – Кристина Веда

Я изумленно посмотрела на Филиппа и перевела взгляд на идола. Старый, небольшой, он помещался на две ладони. Из дерева умело вырезали два лица и переплетенные руки, точно ленточки. Одно лицо было уставшим, постаревшим, а второе радостным и молодым.

– Так язычники показывали связь старого и нового времени. Повезло, что Коляду почитало мало людей, в основном о нем вспоминали под конец зимы, когда солнце перерождалось и дни увеличивались. Тогда жгли костры и встречали духов Нави, чтобы уважить их и получить их благословление на год. Возможно поэтому твой отец и выжил.

– Выжил? – с непониманием спросила я, отвлёкшись от идола.

– После того, как люди отреклись от древних богов и приняли власть нового, единого бога, они уничтожили всех идолов. Князь Владимир приказал скатить всех идолов с горы и заточить их, чтобы у народа не было соблазна молиться древним богам. С языческими обрядами и праздниками было тяжелее, народ привык их справлять и боялся кары божеств за невежество. Тогда князь Владимир просто заменил названия языческих праздников на православные. Теперь народ отмечал старый праздник, но под новым названием и все остались довольны. Потому мелкие боги сохранили свою силу и даже приумножили её, ведь во время облавы на них просто не обратили внимание.

Я задумалась, осмысливая информацию, и вновь посмотрела на деревянного идола. От него клубился след древней, забытой силы.

– Так значит, Коляда был слабым богом?

– Слабее, чем верховные. Сила языческих богов в поклонении. А в древние времена поклонялись богу войны – Перуну, богине матери-земле – Мокоши и, конечно, богине пряхе, что плела судьбы людей – Моране. О других богах вспоминали по праздникам, из страха или суеверия.

Из библиотеки я вышла задумчивой и подавленной. Это знание не помещалось в голове, не укладывалась замена обычаев и то, что сильных богов позорно скатили с горы и заперли. Где же они были сейчас?

На следующее утро мы уже прощались с семьей Марка. Татьяна Викторовна обняла меня и пожелала успехов. Я перехватила печальный, скорбный взгляд Марка, а затем уверила обоих, что все будет хорошо.

Ариша прижалась к брату, развеивая его хмурость и даже Филипп пожал ему руку, от чего Марк опешил и поспешил выйти на улицу.

Всей компанией мы спустились за ним и попрощались с семьей, так тепло встретившей нас.

Когда мы подошли к мосту, туман клубился по булыжной мостовой. От Невы тянуло холодом и гладь реки тревожно покачивалась, рябила. Нам предстояло перейти в Навь, туда, где не было место жизни. И я нервно посматривала на Касима, сидевшего на моем плече. Тот нахохлился, расправил крылышки и поднял клюв, точно пытался унюхать нужное направление.

– Сейчас. – произнес он, смотря вдаль, там, где возвышался мост. – Проход ещё открыт, мы должны успеть в него проскочить.

И как только мы сделали шаг, раздался печальный, но теплый голос:

– Идите без меня.

Я обернулась, встретившись взглядом с печальным, но улыбчивым Вихрем. Касим на моем плече понимающе кинул, а я, наоборот, возмутилась:

– В смысле? Как это, без тебя?

За все время нашего пути, я не представляла себе путь без Вихря. Без его тепла и наивной веры в лучшее, в желание познать жизнь здесь и сейчас.

– Я не могу пойти с вами, – мягко кивнул он и взял меня за руку, – я же дух погибшего, Миша. И я, так жаждущий жить, не могу войти в царство мертвых по своей воле.