Книга Дитя минувшего, страница 139 – Кристина Веда

Он ненавидел себя. За то, что подвёл Алину. За то, что предал Мишу. За то, что не смог быть сильным, когда это было нужно.

Но сильным он и не был. Никогда.

Только братом. Которому не хватило времени.

Знала бы Алина, что она была единственным, что сдерживало его от пропасти. Без неё, он был готов кинуться в разрыв с разбега, позволить тьме поглотить его без остатка. Погибнуть телом, ведь душа осталась с сестрой.

Последние солнечные лучи лизнули спину, простившись навсегда и исчезли. Солнце страшилось того, что могло увидеть со своим возвращением, а потому молило луну не приходить, не сменять её. Но время было неумолимо и ночь опустилась на лес.

Во тьме духи ощутили силу и обступили Марка. Казалось, что он уснул и потому не двигался. Они коснулись его горячей кожи, вдохнули аромат силы, затем впились острыми когтями в спину, облизываясь от предвкушения.

Пролилась кровь. Марк вздрогнул, и вспышка его силы волной откинула духов, точно надоедливую мошкару.

Он поднял голову, наконец отпустив воспоминания.

Он спас бы Алину любой ценой. Но это было от безысходности, ведь Марку нечего было терять. Сейчас же его сердце захватила лунная дева, сумасбродная, местами наглая, но прекрасная.

Он накрыл горящие губы пальцами. Застыл.

Вспомнил покрасневшие щеки, блестящие от пламени свеч глаза и широкую улыбку. Аромат белых, шелковых волос и его руки, кружащие Мишу в танце.

Когда он узнал её имя, то пошутил, что Маша не нашла медведя и сама назвала себя Мишей. Теперь Марк был готов стать её медведем и разорвать любого, кто покушался хоть на ноготок девушки.

Он хотел разрушить этот мир и в разломе достать Алину. Но в этом мире была Миша и она единственное живое существо, кто своим присутствием останавливал его конец.

– Пошли прочь, кровососы, – огрызнулся Марк и подорвался обратно, отмахиваясь от духов на своем пути.

Духи клубились рядом, но не подступали. Когда Марк нашел во тьме вход в пещеру, то духи жалобно заскрипели, точно несмазанная калитка, и облепили каменный вход. Пройти вслед за полубогом они боялись, их отпугивала мощь зимы, трещавшей в каждом углу пещеры.

Марк же её не ощущал и под глухой стук шагов он петлял по коридорам. Те то сужались, то расширялись, пока не вывели к высокой зале. На влажных каменных стенах плясали рыжие, точно ржавчина, огни от факелов. У дальней стены, где камни прорывались из земли бушующей волной и застыли во времени, покрылись льдом, там, на троне сидел Морок.

Голос его разрезал сгустившуюся тишину и Азиз проснулся от голоса хозяина:

– Ну что, сын мой, пошла ли за тобой дочка Коляды?

Марк пропустил через себя насмешку в словах отца. Его терзало другое.

– Что ты хочешь сделать с сестрами? – спросил он, хотя больше всего его интересовала Миша.

– Испытать их, – просто ответил Морок и лениво разгладил ткань своего полушубка. – Я должен знать, как далеко они могут перенести во времени и насколько там остаться. Думаю, это требует тренировок, а может и чьих-то жертв.

– О чем ты?

Морок засмеялся, ласково улыбнувшись, как волк, нацепивший личину овечки.

– Не переживай, я лишь ищу как стимулировать дочерей Коляды.

– Перестань, отец. Если это всё ради меня и спасения Алины, то не нужно заставлять Мишу. Я смогу убедить ее помочь просто так, потому что она…

– …любит тебя? – додумал Морок, но Марк отмахнулся: