Книга За туманными вратами, страница 48 – Елена Эйхен

– Как ты меня назвал? – я не могла сообразить спросонку.

– Амла.

– Я Мила.

– Нет. Ты Амла.

Я еще не успела прийти в себя и уже была выбита из колеи.

– Крыжовник? Ведь это крыжовник? Почему я крыжовник?

– Кислая, горькая и костлявая, так, что зубы сломать можно. Но иногда очень полезная. Это точно ты.

Вот это да! Так обо мне раньше не говорили.

– Можно, я придумаю вопрос позже?

– Конечно. Итак?

– Но это будет очень крутой вопрос, потому что до этого ты спрашивал последним. И теперь снова ты.

– Понятно. Говори уже.

– Ну, я испугалась.

– Еще.

Я вспомнила день, когда это произошло. Путь через лес, говорящие хвосты, воздействие на сознание и…

– У меня намокли руки!

– Что это значит? – Вир подошел ближе, и я почувствовала его тепло.

– Мой будущий вопрос сейчас становится еще интересней.

– Торговка, – глаза Вира блеснули, – Ладно.

– Руки стали мокрыми. На них даже висели капли. Но я и сама не понимаю, что это было, поэтому мне трудно объяснить.

– Может, ты просто вспотела?

– Может. Но раньше со мной такого не было.

Затем наступила тишина, и я услышала, как в кустах зашевелились спящие птенцы. Кажется, мы проснулись слишком рано.

Вир наслаждался моим растерянным видом. Глаза его блестели, а губы расплылись в улыбке. Это была настоящая улыбка, а не какая-нибудь пародия, и она ему удивительно шла.

– С тобой забавно торговаться.

– Веселишься, значит? Ну, веселись. Пока можешь.

Хоть я и сделала неприступное лицо – скрывать свои чувства всегда было моим любимым занятием, – внутри меня пробирал смех от абсурдности собственной угрозы. Все знают, что даже Дед Мороз не разносит подарки бесплатно, так почему я должна делиться всем, что знаю, просто так? Да, Вир действовал в связке со своим отцом, но все-таки я ему не доверяла. Я не умею с легкостью полагаться на других людей. Или… Возможно, в этот раз я впервые захотела довериться. Странная мысль. Правда, если бы Вир хотел навредить, он давно бы это сделал. У него было достаточно возможностей, ведь я до сих пор полностью находилась в его власти. Но вместо этого он оставался рядом и помогал.

Что-то теплое разливалось внутри при этих мыслях, но я быстро подавила это чувство. Доверие – слишком опасная роскошь для меня. Однако факты оставались фактами: он отдал мне свою рубашку, когда я дрожала от холода, укрыл накидкой ночью, заботился, хоть и молча. Его жесты были простыми, почти незаметными, но почему-то именно это рождало во мне странное ощущение… Этот человек мог вызывать одновременно чувства страха и защищенности. В любом случае: я здесь, Вир тоже, и мы постараемся помочь друг другу.

– Собирайся, – сказал Вир, наливая из термоса почти остывший за пару дней чай и вытаскивая из мешка последние лепешки, – Надо разжиться едой.

– А сколько до деревни?

– Не знаю, – Вир опустил глаза.

– Все ты знаешь.

Я не могла поверить, что он прожил здесь всю жизнь, исходил лес вдоль и поперек, и при этом не может найти дорогу до всем известной проклятой деревни.

– Мы передвигаемся так, чтобы не встретить ракшасов.

Вир собрал гамак, завязал мешок и закопал его на прежнем месте. Сколько еще таких мешков спрятано по лесу? Я задумалась.

– Ты помнишь, где спрятал мешки, а где деревня, не знаешь?

– Бывает.

Вир пожал плечами, а я размышляла, каким он был в детстве. Когда у него появился этот шрам? Изучал ли он лесные маршруты намеренно – или всему этому его научила его жизнь. Во многом он был на меня похож: в его взгляде чувствовались брошенность и одиночество. Он рисовал. И никому не верил, как и я.