Книга Тот, кто тебя убьет. Книга 1, страница 39 – Пальмира Керлис

– Что? – Я вздернула подборок. – Снова не разочаровываю, что-то предпринимая.

– Оно того стоило? – поинтересовался Велизар.

Во рту растекся металлический привкус грядущей расплаты. Кровь грохотала в висках, сердце билось о ребра, причиняя боль.

– Ну, кое-что про реликвию поняла, – пожала я плечами. – Ты сам контролируешь расстояние, на которое я могу отойти.

– Неужели? – усмехнулся он. – Осенило наконец.

Цепочка вонзилась в шею – резко, без какого-либо предупреждения. Я шагнула вперед, хватка ослабла. Адресованная мне усмешка стала выразительнее, ажурные пластины тут же оцарапали кожу, вынуждая сделать новый шаг. Еще один и еще. Недосягаемая дверь, разжавшиеся тиски. На миг! В следующий придушило, я лишилась возможности вдохнуть. Очередной преодоленный фут ее подарил – издевательски короткую, чтобы остановка посреди комнаты обошлась дорого. Ожерелье сомкнулось обручем, ужасающе тесным. Неотрывно следящие за мной глаза сощурились в ожидании. Уменьшает допустимое расстояние… Если уже не убрал его до минимума!

Не имея выбора, я подошла к расплывающемуся окну, замерла перед Велизаром. Не помогло. Недостаточно рядом?.. В глазах рябило, руки инстинктивно тянулись вцепиться в ненавистную реликвию. Но будет хуже…

Я сжала ладони в кулаки, придвинулась к нему. Вплотную. Ближе некуда. Безжалостное лицо, нависшее над моим, взгляд сверху вниз, парализующий до беспомощности. Грубая ткань камзола перед носом, судорожный вдох, пряно-древесный запах. Затем пластины вдавились сильнее, сознание помутилось. Горло стиснуло до спазма, с губ сорвался хрип.

Велизар склонился надо мной, дотрагиваясь недоступным мне дыханием. Сквозь грохотание крови в ушах донеслось:

– Что бы ты ни делала – это бесполезно.

Ожерелье обратилось удавкой, вгрызаясь звеньями в кожу. Вспышка боли, липкая влага на шее. Я осела на пол, и воздух в легких кончился, обрушив на меня спасительную темноту.

Бессознательное забытье длилось недолго, сквозь его пелену вырисовался дворцовый кроличий загон. В нем на стриженой траве праздно валялся Герман, с головы до ног обложенный пушистиками. Вид у него был, как всегда, вопиюще неформальный. Недельная щетина на подбородке, забранные в небрежный хвост пепельные волосы, измятый костюм. Кролики скакали по его высочеству без всякого уважения, сучили лапами и издавали далекие от милых звуки, похожие на боевой писк.

– Прелесть, где же тебя носит? – вздохнул он в беспросветно черное небо. – Взяла и слиняла куда-то… Дурочка ты эдакая.

Ужасно хотелось сказать, что сам дурак, но загон померк вместе с Германом и кроликами.

Сон рассеялся, выбросило в беспощадную реальность. Затекшая спина ныла, свет резал по глазам даже сквозь закрытые веки. Казалось, разлепить их было сложно, не разодрав при этом в клочья. Я лежала там же, где вчера упала, – на полу у окна. Очевидно, через меня переступили и ушли. Не пнули, и то хорошо! В ином случае вряд ли бы я сумела приподняться без треска в ребрах…

Сглатывать слюну было больно, шея горела огнем. Я доползла до зеркала, расстегнула воротник. Отражение было беспощадным: глубокие царапины, полосы ссадин, отметины багровых синяков. Подсохшие кровавые разводы и потеки до ключиц. Счастье, что голова на месте осталась. Но раскалываться могла бы и поменьше!