Книга Тот, кто тебя убьет. Книга 1, страница 88 – Пальмира Керлис

По кухне поплыли аппетитные ароматы, я сосредоточилась на котелке. Добавить пряных трав, помешивать до готовности… Разложенной по двум тарелкам еды быстро не стало, как и разлитого по кружкам чая.

– Мне кажется, – Гизела взволнованно покосилась себе под ноги, – что моя тень за мной не ходит.

– Она на месте, – уверила я, – тут освещение такое. А как попросить вещи рассказать историю?

– Давай ее расскажу я! Только она грустная. Было солнце, его обменяли на грозу. Бах, и небо упало. Каждое мгновение – кусочек вечности. Думали от нее откусить, а съели облако и напились дождя. Конец.

– Это грустно?..

– Невкусно.

– Ты у нее ничего не выяснишь, – заявил узнаваемый голос.

Надо же, кто его подал…

В дверях стоял Мирон с сердитым укоризненным взглядом исподлобья. Таким, будто за ночь я всех медведей в округе перебила и духи гор пришли жаловаться ему лично.

– Оставь Гизелу, – высказал он мне, – и не трогай. Ей в твоем списке ненавистных душегубов делать нечего, она безобидная.

– Где я ее трогала? – Я вопросительно изогнула бровь. – Сидели завтракали.

– Да? – В его глазах плескалось недоверие. – А остатки охранного плетения на тебе зачем?

– Сушилась им после пещеры, в которую она водила меня купаться на рассвете.

– Так и было, – подтвердила Гизела, – промокли. У меня из головы снова вылетело, что вода мокрая. Это ее накидка на мне, а платья нет! Я покажу…

Она распустила бант на талии и подцепила пальчиками края накидки в намерении распахнуть.

– Нет-нет, я верю, – побледнел Мирон.

Затем покраснел и попытался зажмуриться на случай, если ему все же продемонстрируют обещанное. Прелестно, и кто еще тут ребенок?

– Под накидкой нижняя рубашка, – успокоила я, пока его удар не хватил. К счастью, Гизела убрала руки и мирно пристроила их на столе. – Раз сильно за девушку переживаешь – радуйся, что ей приспичило меня в ночи будить, а не натворить дел самостоятельно.

Он насупил брови, но возражать не стал. Прислонился к дверному косяку и выдохнул – тяжело, словно запыхался.

– Недоглядел? – догадалась я.

А на кухню ни свет ни заря прибежал ее искать.

– Не ожидал, что она рано проснется и улизнет из своей комнаты, – буркнул Мирон. – За ней обычно Беата присматривала…

– Считай, я тебя подменила. Пожалуйста.

– Все равно не смей ее в свои хитроумные планы вовлекать!

– Наверху. – Гизела вдруг всхлипнула и уставилась на потолок полными ужаса глазами. – Его забрал лес. Черное, очень черное. Рассыпали, чтобы собрать. Тишина мертва, и ты тоже. Шуметь нельзя…

Он мигом забыл обо мне и моих хитроумных планах, подошел к ней. Положил широченную ладонь на подрагивающее плечико и тихо произнес:

– Ты здесь и сейчас.

– Правда? – Она встрепенулась и опустила голову, вытерев подступившие слезы. – Уф, хорошо. Гораздо лучше, чем там.

– Это было? – полюбопытствовала я. – Или будет?

– Будет истерика, – Мирон припечатал меня тяжелым взглядом, – перестань донимать ее вопросами, ничего узнать не получится.

Добиться вменяемых ответов, конечно, сложно. Но когда никаких не дают, то и такие сгодятся! Они хотя бы указывают направление, запуская мыслительный процесс уже в моей голове. Впрочем, прилагающиеся к шифрам истерика и рьяный защитник – элементы совершенно лишние.

Решив не накалять ситуацию, я сгребла со стола посуду и отошла в угол ее мыть. Мирон неожиданно забрал пустой котелок из печи и подтащил ко мне, не сводя наблюдающего взгляда с Гизелы, занятой болтанием ногами под стулом.