Книга Тот, кто тебя убьет. Книга 2, страница 37 – Пальмира Керлис

– В здании его нет, ушел.

– Прискорбно. Возможно, вам известно, где отведенные ему покои?

На хмуром лице отразилась непередаваемая гамма эмоций – от глубокого изумления до жгучего порицания. Мол, постеснялась бы, что ли. Плевать, о чем Горан думает, хуже уже не будет ни мне, ни Северину. Нам давно приписали все, что можно и нельзя! Главное, пусть направит… И не лесом, а в нужные покои. Неохота рыскать по округе с вопросами, привлекая еще больше внимания.

– Не думаю, что вы его там обнаружите, – неотзывчиво поделился он, и я едва сдержалась, чтобы не ругнуться в расстроенных чувствах. – Так срочно понадобился?

– Да!

– Позвольте узнать зачем?

– О… – Кажется, я скрипнула зубами слишком отчетливо. – Очень надо.

– Ну раз очень, – неприкрыто усмехнулся Горан. – Идите направо к самой крупной горе, пока дорожка не превратится в тропу и вы не увидите полуразрушенную постройку. Вам туда. Полагаю, найдете искомое.

– Вы меня нарочно куда-то на отшиб отправляете?..

– Заманчиво, – его губы изогнулись в еще более откровенной усмешке, – но нет. На этом, как вы выразились, отшибе высший магистр Северин имеет привычку давать волю тому, что в тренировочном зале не приветствуется, чересчур деструктивно. Попросту говоря, выпускает пар. Я бы не советовал к нему ходить – ни в данный момент, ни вообще, но на что вам мои советы.

– Спасибо, – несколько озадачилась я услышанным, но положенной учтивости не растеряла. – Вы крайне любезны.

Горан хмыкнул, я откланялась и поспешила направо. Иначе весь запал растеряю… А хотелось весь применить по назначению – без остатка!

Гора оставалась одинаково удаленной, дорожка никак не превращалась в тропу. Сады и фонари редели, темнеющее небо играло оттенками серого, превращаясь в угольную бездну. Патрули стражей провожали меня цепкими взорами, счастье, что на мне форменная мантия со знаком принадлежности к охране принца. Я шла минут двадцать, прежде чем мощенный шлифованными камнями путь оборвался и вильнул между нестриженых кустов в рощу. Она была раздражающе нескончаемой, стало казаться, что Горан все же послал меня так послал. Далеко по темноте в холод подступающей ночи!

Но нет, тропа свернула за густые деревья, и посреди рощи вырисовалась упомянутая им полуразрушенная постройка. Вернее сказать – полууцелевшая. Небольшая, некогда хозяйственная, с наполовину обваленной крышей. Разглядела я ее благодаря отсветам вспышек из некачественно заколоченного окна. Долетали эманации боевых заклинаний и треск, земля сотрясалась мелкой дрожью. Пар выпускается вовсю! Эдак тут ничего не останется, и даже деревья повалятся.

Дверь разыскивать не требовалось, при зияющем-то провале в стене. Я осторожно прошла внутрь, обвешавшись энергетическими щитами. Не хотела случайно попасть под раздачу, заряжу ведь чем-нибудь в ответ, не успев высказаться! А надо успеть.

Стоило пересечь комнатку, от которой одно название было, и перешагнуть порог относительно сохранившегося помещения, как шум затих, а вспышки погасли. Воцарился полумрак. На ветхом шкафу прыгал огонек масляной лампы, позволяя впиться глазами в рослую фигуру у стены напротив. Волосы у Северина стояли чуть ли не дыбом, грудь вздымалась, будто дыхание у него сбилось или ей было тесно в узах рубашки. Накачает гору мышц, потом мучается, бедный!