Книга Тот, кто тебя убьет. Книга 2, страница 40 – Пальмира Керлис

Не отпускал. Секунда, другая, третья. Под потолком раскручивался вихрь, во мне клокотала уже не злость. Ярость. Северин наклонился к моему лицу, дыхания смешались. Губы впились в губы, выбивая последний воздух из легких сминающим поцелуем. Неистовым, требовательным, без капли ласки. Когда властно врываются, отступая затем на миг, чтобы снова напасть. Глубоко внутри вскипело нечто, не поддающееся контролю и осознанию. Сопротивляться? Еще чего, в эту игру не проигрываю!

Я укусила его губу, с удовольствием услышав, как он прошипел ругательство, не отрываясь от моего рта. Комната наполнилась серебристыми отсветами и рваными вдохами. Мешок под спиной начал сползать, но Северин удержал меня одной рукой, второй забираясь под подол платья. По внутренней стороне бедер прокатилась волна, вторя настойчивым прикосновениям. Ерзанье, несдержанный стон. Огладив его твердые как камень плечи, я ощутила, что они подрагивают. Словно пружина, сжатая до упора. Мои пальцы скользнули по напряженной груди и, очертив упругие мышцы под задравшейся рубашкой, спустились ниже. Он разорвал поцелуй. Приподнялся, поставив ладони возле моей головы и пристально глядя мне в глаза.

– Что-то ты ничего язвительного не говоришь, – припечатала я.

– Не придумывается, – произнес Северин как-то хрипло, – дай мне минуту…

Нет уж, а то придумает, за ним не застрянет! Я заткнула его поцелуем – лихорадочным, напористым и отчаянно долгим. Нежности не было, только иступленное вожделение. Низ живота скрутило тугим узлом, искристое сияние сменил трепет огонька на шкафу. Воронка развеивалась, в проломленной крыше зияло небо… Пол усеивали обломки, а лампа уцелела. Щитами он ее, что ли, ограждал?..

Кровь бурлила в венах, наши руки мяли и гладили все, что им подворачивалось. Снятая с меня, безжалостно скомканная мантия с шелестом улетела куда-то в угол. Поймав в разомкнутые губы шумный вздох, я рывком стянула с Северина рубашку, едва ее не разорвав. Он сдернул верх моего платья до талии, и от его взгляда будто волной раскаленного света обдало.

Облизав горящие губы, я притянула Северина к себе. Секунды вынужденной заминки, не мешающая больше одежда. Чуть влажная кожа, гулкие удары сердца прямо в мою ладонь, касания возбужденной плоти. Горячее рельефное тело обожгло мое собственное. Сильные пальцы вплелись мне в волосы, не позволяя отстраниться. Я вжалась в него, вонзаясь ногтями в лопатки. Больно, наверное! Так ему и надо… Он протиснул колено между моих ног, заставив со стоном выгнуться ему навстречу и задохнуться от нахлынувшего жара. Никаких прелюдий. Нетерпение и дикая неутолимая жажда.

Толчок, сразу до конца, судорожный выдох. Еще толчок, пульсирующее внутри тепло, почти болезненная наполненность. Я крепко сжала его бедра ногами, замедляя и задавая темп. Это казалось не близостью, а продолжением прерванного поединка. Жадные губы не пропускали ни одного дюйма моего тела, до которого могли дотянуться, впивались яростно, оставляя отметины. Я отвечала тем же, высвобождая всю злость. Солоноватый вкус покрытой испариной кожи, разлетающиеся всхлипы и стоны. Приливала тягучая энергия, концентрируясь в чувствительной точке и обостряя ощущения до предела. Все исчезло, осталось лишь желание, яркое и острое. Накрыло сокрушительным всплеском наслаждения. Несколько мощных толчков, и оно стало общим, наконец-то расслабляя и вынуждая друг друга отпустить.