Книга Интеграция, страница 63 – Анна Ледова

– Сто писят тыщ вельдов? – задумчиво почесала она ветвистые рога, отполированные на кончиках до блеска. Густой подшёрсток в их основании был выкрашен в модный в этом сезоне сиреневый цвет. Густая каштановая грива тщательно промелирована в тон меху. – Так эт’, стал-быть, ты у меня вип-клиент те’рь буишь. Минус полпорцента за обслуживание операций и кышбек три с половиной, ежли велленсы потом в имперском банке Эбендорфа хранить буишь – договор у меня с ими…

Кэл даже не спорил.

– Тэкс… На такую сумму наличку заранее заказывать надо, а то где ж я те’ стольк велленсов возьму, эт’ пара мешков же выйдет…

Тащить с собой в другой мир два мешка золота Келлинну тоже не хотелось бы.

– Лан… Я твою кредитную историю пробила уже, значицца, а потому доверие имею. Вот, держи, ага.Артегаджет. Экс-пери-мен-таль-новый, сразу те’ говорю. За баги, то бишь, контора ответственности не несёт.

Кэл ко всему был готов – и к мешкам с золотом в обмен на его кровно заработанные вельды, и к драгоценным камням, вроде тех, которыми одарил его Мортестиг за операцию, но точно не к этому…

Артегаджет представлял собой платёжную наклейку с микросхемой, намертво впаянную в небольшой чёрный булыжник. С другой стороны булыжника были выгравированы незнакомые знаки. Кэл всмотрелся в него магическим зрением: так и есть, магический артефакт. Но с встроенным микрочипом.

– Эт’, значицца, в казначейском отделении Имперского монетного двора предъявишь. Я те‘ щас со своего счёта скину, в велленсах это две семьсот золотом буить, вот сток тебе там отсыпать и должны… Ток эт’… – чувырла снова почесала рожки. – Гарантиев не даём, ага. Коннект не стопорцентный.

– Под мою гарантию, – коротко сказал Мортестиг и начертал магией на булыжнике сложный незнакомый знак.

Сработало. «Обналичить» сомнительный булыжник с виртуальным счётом, заверенный «подписью» дролечки, в Эбендорфе удалось без труда. Отдельные апартаменты в университете стоили двадцать золотых в месяц с человека. У местных денег была градация: обычный велленс был незнакомым сплавом с примесью золота и серебра, а полновесная золотая монета стоила семнадцать с половиной обычных велленсов. Мельче велленса были сортинги, причём тоже какие-то серебряные, какие-то медные, и их соотношение запомнить было невозможно. Келлинн не стал забивать себе голову расчётами и переводить на привычные деньги, что сколько стоит. Хватает – и ладно.

Среди документов, что подготовил для него Мортестиг, было решение Неттского суда об установлении опеки над несовершеннолетней нейрин Бэртель и, с согласия нейра Михеля Бэртеля, о признании Кэла главой их рода. Соответственно, прилагались имущественные бумаги, по которым управление всем состоянием Бэртелей переходило к Келлинну. Среди вороха документов непривычного вида нашлось несколько выписок со счетов в Эбендорфском банке, но Кэл эти деньги трогать не стал.

Брак вейста Рицторпена с покойной нейрин Бэртель был признан недействительным, и отчим двух сирот отправился в тюрьму за мошенничество и подделку завещания. Насколько всё это было правомерно и не адвокаты ли дролечки «нашли» все нужные доказательства, Келлинн задумываться не стал. Ему достаточно было увидеть облегчение в глазах Кирен. И на этот раз сомнительные методы всесильного Мортестига его не волновали.