Книга Магические притязания, страница 103 – Илона Эндрюс

— Папа! — закричал Конлан. Он попытался пробежать мимо меня, но я поймала его и прижала к себе.

Все бои прекратились, кроме двух Первых. Обе стороны молча наблюдали.

Лев снова поднял голову. Его передние лапы придавили плечи Кэррана, огромные когти вонзились в его плоть. Первый из ледникового периода взревел, возвещая о своей скорой победе.

Кэрран был борцом.

Его руки скользнули между передними лапами льва и оттолкнули их вверх и в стороны. Львиные лапы приземлились на землю над плечами Кэррана. Кэрран просунул правую руку под левую переднюю лапу льва и обхватил её сгибом локтя. Он прижал левую руку к горлу льва, не давая ему укусить, и повернулся вправо, обхватив ногами бока льва.

Болевой приём на руку. Он применял его ко мне столько раз, что я уже и не вспомню. Но человеческие кости намного слабее львиных.

Первый ледникового периода ещё не осознал, что происходит.

Кэрран хрустнул шеей и приподнялся. Мышцы на его руках и спине напряглись, и за долю секунды он стал ещё крупнее.

Левая передняя лапа льва хрустнула, как веточка. Он взвыл от удивления и боли. Его задние лапы царапали землю, пока он пытался освободиться.

Кэрран оторвал сломанную конечность и отбросил её в сторону. На его пальцах выросли длинные когти, и он ударил льва по животу, разрывая плоть и органы.

Лев в отчаянии забился и перекатился на бок в последней попытке спастись. Кэрран перекатился вместе с ним и, оказавшись сверху, вонзил свою чудовищную руку в грудь льва.

Я обезглавливала людей. Я вонзала нож в сердце существа. Но я никогда не забуду, как Кэрран вырвал сердце другого Первого из его груди. Оно лежало в его огромной когтистой руке, окровавленное, и сжалось в последний раз, подняв в воздух кровавый туман.

Тело Первого приняло гуманоидную форму. Он был крупным, почти два метра ростом, и покрыт голубоватой шерстью. Его голову венчали два больших рога.

Кэрран встал. Он поднял сердце, показывая его всем, подошёл ко мне и бросил его к моим ногам.

Эм. Что я должна с ним сделать?

Его глаза были чистого золота и всё ещё горели жаждой крови.

Я пронзила сердце «Сарратом». Мне показалось, что так будет правильно.

Кэрран отвернулся от меня и зарычал.

Все оборотни как один опустились на колени. Лучники Хизер, Клинки, Дарин, Конлан и я были единственными, кто остался стоять на поле боя. Бледная королева на башне застыла на месте.

Кэрран забрал Стаю. Она была его. Битва закончилась. Мы победили.

Магия, пронизывающая поле, исчезла, мгновенно притянутая башней.

Магия вспыхнула, как молния, над Бледной королевой. Несколько оставшихся в живых охотников, которых не задели стрелы Хизер, бросились наутёк. Некоторые из них спрыгнули с башни и скатились по её склону, рухнув в траву.

Тёмный дым медленно клубился и расширялся, окутывая башню, стелясь по земле. Он окутал оборотней, стоявших на коленях у стены. Их золотые ошейники сверкнули. Их головы взорвались.

У неё не осталось магии. Её лучший боец и жрецы-маги были мертвы. Она жертвовала своими людьми ради последнего всплеска силы. На поле боя оставалось, по меньшей мере, сорок выживших, большинство из них были слишком ранены, чтобы сражаться или бежать. Она убьёт их всех: стариков, детей, всех, у кого есть ошейник. Все они умрут.

— Нет, Шарратум, нет! — закричал Джушур.