Книга Принцесса крови, страница 42 – Сара Хоули

— О, Кенна. Что здесь вообще можно выиграть?

Этот вопрос задел меня до дрожи. Я подошла к гардеробу и распахнула створки. Первым под руку попался чёрный шёлковый халат, окаймлённый алым. Я накинула его на плечи, завязала пояс, наблюдая за движениями пальцев. Моя кожа теперь мерцала, но на ней всё так же оставались мелкие знакомые шрамы — следы детских падений, тяжёлой работы, безрассудных драк.

Их вид был утешением. Превращение в фейри не стерло эти метки. Они не стерли того, кто я есть.

Я затянула узел и обернулась к Ларе.

— Чего ты хочешь выиграть?

Она замерла.

— Что?

— Чего ты хочешь? Потому что это не обязано быть тем, чего хотят для тебя другие. Дом Крови может никогда не обрести ту же силу, к какой стремятся главы других домов. Но если мы будем жить… если будем счастливы, если будем в безопасности, если найдём смысл — это будет победа.

— Я… — Она запнулась, растерянность проскользнула в её лице. — Никто никогда не спрашивал, чего я хочу.

— Потому что от тебя ждали идеальности. Что ты станешь совершенной дочерью, наследницей. Дубликатом Орианы, — сказала я, взяв её руки в свои.

Она дёрнулась.

— И в этом я тоже потерпела поражение.

— Нет. Ты просто другая. — Я сглотнула ком в горле. — И ты сама можешь решить, кто ты есть. Так чего же ты хочешь?

Ей нужно было сказать это вслух. А мне — услышать. Потому что я тоже была неидеальной. И могла всё разрушить, если не примирюсь с этим. Я могла отказаться от собственных стремлений, убеждая себя, что с такими руками ничего хорошего не сделать. Или могла попытаться втиснуть себя в чужую форму совершенной принцессы, стирая грань за гранью, пока не останется чужая тень.

— Я хочу, чтобы меня уважали, — наконец сказала она. — Не только ты. Все.

Я кивнула, подбадривая её продолжить.

— Я хочу… — Голос её дрогнул, и она откашлялась. — Я хочу, чтобы мной восхищались не из-за моего происхождения или лица.

Я крепче сжала её руки.

— Да. Что ещё?

— Я хочу… — Она закрыла глаза, и по её телу пробежала дрожь. — Хочу, чтобы все они пожалели, — прошептала она. — Все, кто когда-либо смотрел на меня свысока. Все, кто причинял мне боль. Я хочу вернуть её им.

Месть. Она жаждала мести.

— Да, — сказала я, чувствуя ту же жгучую потребность в собственных костях. — Да.

***

Аня была на кухне вместе с Трианой и Мод.

Я замерла в дверях, сердце болезненно сжалось от вида: Аня нахмурилась и со злостью била кулаками по куску теста. Я видела её такой уже не раз. Она никогда не была хорошей поварихой, но именно замешивание теста любила больше всего — вдавливая его костяшками ладоней, а потом подхватывая и с грохотом шлёпая о стол.

— Уничтожаю врага, — однажды пошутила она, когда я заметила, что она колотит тесто так, словно оно её оскорбило. — Надаю ему как следует, прежде чем сжечь.

В стене у дальней стены были встроены три больших хлебных печи. Средняя раскалилась добела, её кирпичное дно было устлано углями. Рядом в поту, с покрасневшим лицом, стояла Мод, пристально глядя в пылающее нутро. Видимо, печь прогрелась, потому что она ловко выгребла угли и пепел в корыто, оставив пол пустым. Затем схватила длинную деревянную лопату и подошла к столу, где работала Аня. Там лежали ещё два шара теста, которые Мод быстро перенесла на горячий камень печного дна. Устроив их, она подняла брови на Аню и указала на оставшийся кусок.