Книга Принцесса крови, страница 54 – Сара Хоули

Он выглядел великолепно — львиная осанка, расслабленность, золотая туника, усыпанная рубинами, и две косы, убранные назад от лица.

— Кенна, — протянул он почти мурлыча. — Ты восхитительна.

Я действительно выглядела так, но теперь это его не касалось. Я потянулась к вину. Оно было светло-красным, слишком мягким на вкус для горечи, которую я ощущала, сидя между ними.

Рассадка на помосте была нарочито продуманной. Имоджен усадила Друстана и Гектора подальше от себя, чтобы они не могли переговариваться. Слева посадила Торина — ближайшего союзника, справа — Ориану, нейтральную фигуру. Ровена, разумеется, оказалась рядом с Торином. А меня Имоджен засунула на край.

Не то чтобы имело значение, куда меня посадили. Прочие главы домов были буквально «привязаны» к своим секторам зала — пятна белого Света и чёрной Пустоты, радужное мерцание Иллюзий, огненные вспышки тканей Дома Огня и зелёно-синие тона Земли. Глядя на бескрайнее море фейри, я ещё острее ощущала масштаб проблемы, с которой столкнулась.

Кожу кольнул инстинктивный зуд — на меня смотрят. Я скосила взгляд по линии стола и встретилась взглядом с Торином и Ровеной. Вблизи Ровена была ещё прекраснее — небесно-голубые глаза, кукольное лицо и улыбка такой ослепительной яркости, что я мгновенно ей не поверила. У Торина — выраженная челюсть, как у Роланда, и тот же презрительный изгиб губ, что часто носил бывший принц Света. Волнистые волосы острижены коротко, завиваются над ушами, а бледно-голубые глаза напоминали льдинки.

Я кивнула им — так, кажется, следовало поступить, — хотя меня передёрнуло при воспоминании о том, как описывали их союзники. Хитрые. Садисты. Безумцы.

Улыбка Ровены стала шире. Она шепнула что-то Торину на ухо.

Я снова вцепилась взглядом в зал, ненавидя чувство что я выставлена на показ. Хотя большинство фейри улыбались, в воздухе висело напряжение. У нас у всех серебро, но эту традицию не практиковали больше тысячи лет, а Имоджен — родня Осрика.

Все расселись, что означало скорое начало ужина. Низшие фейри должны были внести первые блюда — салаты, супы, хлеб и прочие лёгкие закуски, за которыми последуют мясо и основные блюда, а затем десерт. В этот момент Осрик обычно хлопал в ладони, чтобы произнести очередную мерзкую речь или прилюдно казнить кого-нибудь.

Интересно, как долго Имоджен заставит всех ждать в напряжении, прежде чем заговорит. Мятеж случился всего два дня назад, а вот мы сидим плечом к плечу, словно в Мистее не изменилось ничего, кроме тел на помосте.

Имоджен хлопнула в ладони.

Я вздрогнула, пролила вино и поспешно поставила бокал. Друстан бросил на меня взгляд, но промолчал.

По залу прокатилась тишина — густая, как предчувствие беды.

— Граждане Мистея, — сказала Имоджен, поднимаясь. Голос её отдавался эхом; я задумалась, не навязала ли она всем слуховой морок, чтобы звучать громче. — Знаю, вы тревожитесь из-за того, что будет теперь, когда король Осрик мёртв. По традиции правитель Мистея выступает после ужина, но я не стану попусту тянуть.

Сердце сорвалось в галоп. Я мысленно готовилась к самым скверным исходам после трапезы, но не к тому, что они могут грянуть уже сейчас.

Имоджен ещё могла объявить войну немедленно. Могла мороком ослепить нас. Могла перебить нас всех — и никакой фарс с месяцем мира не понадобился бы.