Книга Принцесса крови, страница 65 – Сара Хоули

— Почему? — спросила я.

— Даже без короля я не вынесу оставаться там, — Джори передёрнул плечами и обнял себя руками. — Пожалуйста, позволь мне остаться, принцесса.

Я колебалась. Про фейри, ушедших из Дома Земли, я знала, через что им пришлось пройти. Но Дом Иллюзий был другим.

— Покажи ей, — сказала Маэла. Голос у неё был лёгкий, звонкий, едва слышный — я наклонилась, чтобы уловить.

Джори вздохнул, повернулся ко мне спиной и дёрнул крыльями. Но вместо того, чтобы расправиться и поднять его в воздух, они дёрнулись и застыли наполовину. Сквозь разрез в рубахе я увидела, как они срастаются с его бледной кожей. Основания крыльев были покрыты грубыми рубцами.

— Король их наполовину отрезал, — сказал сильф с горечью. — Из-за того, что я уронил тарелку, проходя мимо него. Теперь я никогда не смогу летать.

Я зажала рот рукой.

— Мне так жаль.

— Мне всё равно, станет ли принцесса Имоджен лучше него или нет, — продолжил Джори, оборачиваясь. — Она его кровь. Я не останусь там.

Я перевела взгляд на Маэлу.

— А ты?

Она протянула руку, и я увидела, что её крошечной ладони нет — лишь забинтованный обрубок.

— Я украла молоко для младенца, который не мог сосать. В Доме Иллюзий слабых оставляют умирать. За это меня наказали.

У меня отвисла челюсть.

— Они отрезали тебе руку за то, что ты накормила младенца?

Маэла кивнула, её сердцевидное личико исказилось яростью.

— В тот день, когда ты убила короля. Они ещё не успели вышвырнуть меня из дома, но скоро это сделают.

Она могла бы уйти в колонию изгнанников. Но пришла сюда.

Мы отправили их наружу, и я обсудила с Ларой. К моему удивлению, она сразу была за.

— Они из Дома Иллюзий, но слуги — это другое. У них почти нет магии. И ты видела её руку. Дом Иллюзий её не удержит, как ни крути. Почему бы не позволить им служить здесь?

Я согласилась. Так и было решено.

Оба Низших фейри были шокированы, когда я сказала им что они приняты.

— Всё правда, — прошептала пикси, глядя на меня с благоговейным ужасом. — То, что все говорят о тебе, — это и вправду правда.

— Что именно говорят? — спросила я, мысленно внося их в список тех, кому открыт вход в Дом Крови. Я всё ещё успевала следить за каждым, но чем больше разрастался дом, тем яснее понимала, почему у прочих глав были доверенные, тоже имеющие право принимать и исключать. Когда нас станет тысячи, у меня просто не хватит сил отслеживать всех входящих и выходящих.

— Что ты и правда хочешь помогать людям. — Глаза пикси заблестели слезами, хотя она улыбалась. — Мы все уже разучились надеяться.

Растроганная, я прижала ладонь к сердцу.

— Я и правда хочу помочь. И помогу.

Но тяжесть ответственности тут же навалилась на плечи. Надежда — хлипкая причина вручать мне свои жизни; да и в целом это понятие никогда не давалось мне легко. Жизнь не раз учила: верить без зримых оснований — в доброту чужих, в силу отцовской тени в дверях после лет отсутствия, в лекарство для маминой болезни — значит готовиться к разочарованию.

Становилось чуть легче лишь потому, что я перестала мыслить надежду как желание — и стала мыслить, как действие. Надежда — это не только вера, что мир может быть добрым, прекрасным и ласковым. Это понимание, что мир ужасен и, вероятно, всегда таким останется… и попытка чинить его всё равно.

Когда они ушли, я беззвучно обратилась к Осколку Крови: Я хочу, чтобы Лара тоже могла принимать членов дома. Она справится без магии?