Книга Принцесса крови, страница 66 – Сара Хоули

Да, — отозвался Осколок. — Она — часть целого, и так же, как дом накормит её или разбудит, если прикажешь, я могу говорить с ней, если ты этого желаешь.

Голос Осколка в её голове — малая компенсация сравнительно с той силой, которой она могла бы владеть, но хотя бы крупица магии в Мистее всё ещё оставалась для неё — вместе с большой ответственностью. Я этого хочу.

Свершено.

Я рассказала Ларе, и её глаза расширились.

— Ты не можешь так, — прошептала она, прижав пальцы к горлу.

— Почему нет?

Она выглядела ошеломлённой.

— Потому что… потому что так не делают.

— Кто мог принимать членов в Дом Земли?

— Несколько самых близких советников Орианы. Элоди — но только когда дело касалось слуг. И Лео — пока был жив, — Ларин брат, погибший от королевских чар, когда искал выход из Мистея для своей возлюбленной и ребёнка. — Ориана собиралась дать это право и мне — после прохождения испытаний. Именно поэтому тебе не стоит…

— Ты — мой ближайший советник, — перебила я. — Я не передумаю.

Лара прижала пальцы к глазам — так она сдерживала слёзы.

— Ладно. И что мне делать?

Я попыталась объяснить, как ощущаю связь с Осколком:

— Помнишь, как в кухне загадывается желание? — Она кивнула. — Вот и здесь так: задаёшь намерение и словно отправляешь его куда-то вовне — к тому, кто слушает. Я думаю об Осколке Крови как о озере, в которое бросаю камешки. Швыряю вопросы — и жду, что всплывёт в ответ.

Она на миг задумалась, брови сдвинулись, а потом по лицу скользнуло изумление.

— Он со мной заговорил, — выдохнула она. — Тихо, но я услышала.

Горько-сладкая радость наполнила меня. Я хотела для неё куда большего — но хотя бы это у неё есть.

— Тогда следующих фейри в Дом Крови внесёшь ты.

Следующей вошла нимфа Света — прекрасная, сияющая и обнажённая, если не считать тончайшего белого тумана, струившегося по груди и бёдрам. Она сказала, что не желает оставаться в раскалывающемся Доме Света и до дрожи боится того, что сотворят Ровена и Торин, когда одолеют Гвенейру, — а они одолеют, ведь им всё дозволено.

— Мне кажется, Ровена травит слуг, которые её раздражают, — нимфа сжала себя за плечи. — Они всегда заболевают. И… — она запнулась, передёрнулась. — Торин однажды заставил меня танцевать на битом стекле для неё. Сказал — подарочек, потому что обычные танцы ей наскучили. Она смеялась всё время.

От этой истории мутило. Так мог поступить Осрик.

Нимфа разрыдалась, когда я сказала, что она желанна в Доме Крови, а затем рухнула на пол и поцеловала мои туфли, клянясь танцевать, когда бы я ни приказала.

— Танцуй только если хочешь, — ответила я.

— Я не понимаю, моя принцесса, — взглянула она на меня глазами, полными слёз.

И это разбило сердце.

Дальше пошли истории, похожие одна на другую. Слуги, которых калечили. Те, кто страшился войны. Те, чьих близких казнили на солнцестоянии. Люди, ищущие дом. И чем дольше я слушала, тем слабее становилась моя настороженность к Низшим из Света и Иллюзий. Ни место рождения, ни хозяева, которым их вынудили служить, не были их виной. Я оказалась в Доме Земли по прихоти короля — с тем же успехом могла быть одной из них, искалеченной и отчаявшейся, мечтающей о бегстве.

Пятерых Благородных из Дома Земли мы оставили напоследок — чтобы не задать опасный пример, будто они по умолчанию важнее остальных. Даже в мире строгой иерархии всякий достоин одинакового уважения и достоинства. К счастью, и они думали так же, и, выслушав их просьбу стать частью дома, готового встать за правое дело, мы легко приняли и их.