Книга Принцесса крови, страница 87 – Сара Хоули

— Правда? — оживилась Гвенейра. — Как вы вообще встретились?

— Я… — я виновато взглянула на Лару. Нас уже уличили в жульничестве на испытаниях, но говорить об этом всё равно было неловко. — Я искала сведения об одном деле. Она попыталась отнять у меня кинжал силой, и мне пришлось спасаться бегством.

— И ты убила нескольких её тварей, — добавил Друстан.

Я ощетинилась:

— В порядке самообороны, да.

— Даллайда ревниво оберегает границы. Явиться к Тварям без приглашения — так же неприемлемо, как если бы они явились на верхние уровни без разрешения. Единственный раз, когда я пришёл без письма-уведомления, её создания напали и на меня. — Он покачал головой. — Это было не лично против тебя. Ты нарушила табу — она поступила так, как сочла нужным. Я сглажу углы.

Лицо у меня загорелось:

— Я не знала про табу. — Очередная дыра в моих знаниях.

Гектор вмешался:

— Когда нас не учат, мы учимся на попытках.

Странно было слышать утешение от принца Пустоты — если сухая констатация вообще считалась утешением. Я вспомнила, что говорил о нём Каллен: сделанное — сделано, и Гектор не видит смысла убиваться о «а что, если».

— Но доверять Даллайде я всё же сомневаюсь, — продолжил он, переводя взгляд на Друстана.

— Почему? — скрестил руки Друстан. — Потому что она мой союзник, а не твой?

Улыбка Гектора была тонкой:

— Потому что она прославилась жестокостью и непредсказуемостью и вздумала звать себя королевой. Твари копят обиду веками. Не думаешь, им может понравиться снова вдохнуть свежего воздуха? И, возможно, вкус мести?

Я вдруг поняла, что не знаю, зачем Даллайда помогает Друстану, кроме её ненависти к Осрику.

— Ты пообещал ей что-то в обмен на её солдат? — спросила я.

Все взгляды впились в Друстана.

Он вздохнул:

— Как ты, верно, догадалась, она жаждет большей свободы для своих. Возможности понемногу вернуться в общество фейри — в ограниченном формате — и получить доступ к миру наверху.

— Твари будут бродить по коридорам? — ужаснулась Лара.

Перспектива тревожила, но они сражались рядом с нами в тронном зале. Я вспомнила золотую змею, защищавшую меня, и обнажённые тела Тварей, павших, пытаясь свергнуть Осрика. Нас не определяют наши вожди — и их вождь даже не повёл их в ту бойню, куда отправил умирать.

— Они заслужили что-то, — сказала я. — Но Даллайде я не доверяю.

— Мы сами решим, где и когда им позволена свобода, — серьёзно сказал Друстан. — И ещё: тебе стоит знать, что сначала она хотела получить во владение Дом Крови. Я, разумеется, отказал.

У меня перехватило дыхание:

— Она хочет мой дом? И как это вообще возможно?

— Если в доме не остаётся ни одного Благородного фейри с магией, правитель Мистея может ходатайствовать перед Осколками о передаче дома другим. Закон архаичный, ни разу не применённый. В единственный раз, когда он подходил, Осрик избрал уничтожение.

Меня продрал холод:

— То есть она хочет, чтобы ты убил меня, а потом отдал ей дом. — И убить пришлось бы не только меня. У Лары нет магии, но у пятерых беглецов из Дома Земли — есть.

— Я отказал ещё до того, как ты стала принцессой. Последнее, что нам нужно, — чтобы Твари получили опорный пункт на наших уровнях или доступ к оружию и золоту, что Дом Крови держит под замками. — Взгляд у Друстана был прямой, без моргания, будто он силой воли желал, чтобы я увидела правду. — Дом Крови не обсуждается, Кенна. Обещаю. Сейчас речь о совместных мероприятиях, частичном свободном проходе по Мистею в определённые дни и, возможно, участке наверху. Не больше.