Книга Ее монструозные валентины, страница 34 – Онор Сент Джин

— Мое милое дитя, — прошептала она. — Ты одновременно и самый худший заклинатель из все, что я встречала, и самый сильный.

Астерион усмехнулся со своего места на земле, его кожа дымилась от ран, нанесенных моей семьей.

— Звучит здорово.

Я встала, притянула Робина к себе и подошла к Астериону.

Дану посмотрела на Робина сверху вниз добрыми глазами.

— В какие неприятности вляпался ты, дитя мое?

— Похоже, я застрял между своими обязательствами перед семьей, которой служу, и женщиной, которую люблю.

Дану нахмурилась.

— Вы связаны?

Робин напрягся.

— Что ты подразумеваешь под связью? — Он махнул рукой в сторону моей семьи. — Адамсоны привязали меня к себе еще в Старом Свете и притащили через океан и континент, до того как поселились здесь со лет назад.

Моя мать вступилась за свое дело.

— Все было совсем не так. Ты поклялся моему предку.

Робин рассмеялся.

— Поклялся? Она пыталась сжечь мой лес, а затем прокляла, когда я защищался.

Дану и Геката обменялись долгими взглядами. Я с трудом удержалась на ногах, голова кружилась от кровопотери. Удар брата мечом по спине причинил больше вреда, чем я думала. Когда мои колени подкосились, Робин поймал меня и заключил в объятия.

— Освободи меня, — взмолился он своей богине.

Дану нахмурилась.

— Я надеялась, что юная ведьма найдет способ это сделать. Я не могу.

Я выдохнула от облегчения. Дану подтолкнула меня к Робину. Она была связующим звеном между нами, а не проклятье семьи. Мне была ненавистна мысль, что моя любовь к нему, а его ко мне, была результатом проклятья, а не внезапно вспыхнувших чувств.

— Мама, пожалуйста, освободи Робина, — взмолилась я.

Моя мать посмотрела на меня с яростью в глазах, когда я попросила ее, находясь в безопасных объятиях Робина.

— Как ты смеешь? — рявкнула она. — Ты предала нашу семью, а теперь просишь освободить нашего величайшего защитника?

Геката улыбнулась, прикоснувшись к моей щеке пальцем.

— Знаешь, есть причина, по которой в сказках говорится, что можно разрушить любое проклятье силой любви.

Мои глаза расширились.

— Как?

Она положила руку на мой лоб, и ее магия явила все нити, которые связывали Робина со всеми без исключения членами моей семьи.

— Собери их, юная ведьма, — пробормотала Геката, опуская свою руку. Робин поставил меня на землю, и все на поляне уставились на меня, пока я переходила от одного члена семьи к другому, слабая и измученная, дергая за золотые нити, привязавшие Робина к ним, пока в моей руке на образовался путанный комок.

Я попыталась отдать его Гекате, не зная, что еще с ними делать. Она рассмеялась, и я покраснела.

— Они твои, — сказала она.

— Но я хотела его освободить, — запротестовала я, пока мое сердце разрывалось от мысли, что эти мужчины уйдут из моей жизни. Я вытерла слезу со своего лица. — Он заслуживает лучшего.

Робин притянул меня к себе и поцеловал в лоб.

— Я не хочу лучшего, любимая. Я хочу тебя. Я бы привязал тебя к себе навсегда, если бы мог.

Астерион обнял меня, согревая мою спину.

— Свяжи нас троих вместе, детка.

Геката одобрительно кивнула.

Лицо Дану не отображало никаких эмоций.

Люцифер с удивлением посмотрел на него.

— Полагаю, это значит, что я потерял своего самого свирепого воина.

— Мой, — рявкнула я. Слово вырвалось прежде, чем я успела сдержаться. Нити встали на свои места, поселившись в душе. Я чувствовала глубокую пульсацию Астериона и острую грань Робина в своем сердце, словно они всегда там были.