Книга Королевы и монстры. Яд, страница 106 – Джей Ти Джессинжер

– Не двигайся и ничего не говори.

Его голос изменился – упал на несколько октав, стал жестче и суровее. Выражение его лица тоже изменилось. Стало более закрытым, непроницаемым.

Кейдж включил свой альфа-режим.

Я дрожу, кожа горит огнем, а сердце бьется как сумасшедшее, но я снова киваю.

Он идет к шкафу и выдвигает ящик. Не найдя того, что нужно, дергает второй, роется в нем, отодвигает в сторону трусы и лифчики, а потом поворачивается ко мне с парой чулок в руках.

– Ляг на спину в центре кровати.

Я отползаю с края матраса на середину и укладываюсь. Кейдж возвращается к кровати и смотрит на меня – его голодный взгляд исследует мое обнаженное тело.

– Закинь руки за голову и раздвинь ноги.

Если мое сердце продолжит вести себя в том же духе, я либо вырублюсь, либо умру. Тем не менее я поднимаю руки, кладу их на подушку над головой и раскидываю ноги пошире.

Одним чулком Кейдж обматывает мои запястья и связывает их вместе, а потом поднимает мне руки и использует второй, чтобы привязать их к деревянному изголовью. Он проверяет узлы на прочность, пару раз дернув за них, и удовлетворенно кивает, когда они выдерживают.

– Не слишком туго?

– Нет. Всё в порядке.

– Хорошо. Скажи, если станет некомфортно.

Он наклоняется и целует меня… а потом совсем легонько шлепает между ног.

Я вздрагиваю от неожиданности и ахаю, не отрываясь от его губ. Горячие волны наслаждения расходятся от низа живота по всему телу.

– Цвет?

Часто дыша, я отвечаю:

– Зеленый.

Глядя в мои широко распахнутые глаза, он ласкает меня, пощипывая и поглаживая мои половые губы, пока я, задыхаясь, не выворачиваюсь у него из рук. После этого он еще раз легко шлепает меня, и я издаю стон, достойный порно-звезды.

Ощущения невероятные. Обжигающие, мощные и просто невероятные. Я хочу, чтобы он сделал это снова, но не отваживаюсь попросить.

Однако он все равно знает.

– Ты так и кончить можешь, да?

Я утвердительно киваю.

Его веки опускаются. Полные губы искривляются в опасной улыбке.

– Хорошая девочка. Но в другой раз. В этот раз тебе не позволено кончать, пока я не заполню тебя до предела и не скажу.

Кейдж еще раз игриво задевает пальцами мою пульсирующую киску, а потом поднимается и снова идет к шкафу. Пока он открывает ящики и заглядывает в них, я беспокойно ерзаю на кровати, натягивая импровизированные путы.

Это насильственное ограничение свободы одновременно и пугает, и ощущается как что-то глубоко эротичное. Я верю, что Кейдж не навредит мне, но остается элемент первобытного страха перед принуждением. Перед собственной беззащитностью.

Впрочем, я понимаю, что отчасти поэтому связывание так возбуждает.

Кейдж собирается делать со мной все, что пожелает, чтобы вывести меня из зоны комфорта, пока я сама не установлю границы. Мысль о том, что он может сделать, – что он способен сделать, – заставляет меня сходить с ума от предвкушения.

Я – один большой натянутый, наэлектризованный, оголенный нерв. Никогда не испытывала подобного возбуждения.

А потом Кейдж разворачивается, и мое сердце намертво замирает в груди, когда я вижу, что у него в руках: черный шелковый шарф. Мне совершенно ясно, что он собирается делать.

Он шепчет:

– Видела бы ты свое лицо. Цвет?

– З-зеленый.

Кейдж медленно подходит ко мне; из-за нарастающего напряжения я готова закричать. А потом он нависает надо мной, упершись руками в матрас.