Книга Королевы и монстры. Яд, страница 133 – Джей Ти Джессинжер

– Ты в порядке, – бормочет Кейдж мне на ухо. – Всё в порядке. Я здесь. Вставай.

Он пытается поднять меня, но мои ноги подкашиваются, и я безвольно оседаю в его руках. Он подхватывает меня на руки и несет к дивану, осторожно укладывает и убирает мне волосы с лица.

Наклонившись, Кейдж говорит:

– Нужно разобраться с телом. Оставайся здесь. Поняла?

Я медленно моргаю и киваю, не понимая абсолютно ничего.

Он целует меня в лоб. Потом выпрямляется, подходит к Виктору, заворачивает его в ковер, взваливает на плечо и выносит через заднюю дверь.

Наблюдая за его уходом, Моджо скулит из своего укрытия под кофейным столиком.

Я не знаю, насколько быстро Кейдж возвращается. Кажется, что всего через несколько минут, но это могли быть и часы. Дни. Недели. Придя обратно, он встает передо мной на колени и берет мои руки в свои.

Лучше не думать, сколько на них, должно быть, крови, – вместо этого я пытаюсь сосредоточиться на его лице.

– Скажи мне, что случилось.

Я сглатываю и закрываю глаза, чтобы прогнать образ со взрывающейся головой Виктора, вновь и вновь возникающий перед ними.

Монотонным голосом, который кажется очень и очень далеким, я начинаю:

– Мне позвонил Максим. Он сказал, что ты его предал. Ослушался его. Он упомянул моих родителей. Сказал, что мы все должны заплатить за то, что я обратила тебя против него. А потом появился Виктор. Спросил, где деньги. Я рассказала ему про траст, который ты на меня открыл. Потом он… он вел себя странно. Хотел знать, где ты живешь. И на связи ли мы. Он говорил так, будто ты больше не работаешь на Максима. Я не поняла, что он имел в виду. И мне было неважно, потому что он хотел застрелить меня… Я попыталась убежать… Его укусил Моджо… А потом все было так быстро…

Я открываю глаза. Кейдж стоит передо мной на коленях, сжимая мою руку, и на его лице написано страдание. А еще вина.

– Почему он пришел? Что ты сделал? Что случилось?

Какое-то время Кейдж молчит, а потом отпускает мою руку и встает. Он разворачивается, делает несколько шагов, потом снова разворачивается и идет обратно.

Его лицо абсолютно пустое. Когда он заговаривает, его голос звучит словно эхо.

– Он пришел за деньгами. Как и я.

Я молча смотрю на него. Внезапно мне становится очень сложно произносить слова.

– Как и ты? Не понимаю.

Когда он ничего не отвечает, я предполагаю:

– В смысле он хотел деньги с того траста, который ты открыл на меня?

– Нет.

– Тогда о каких деньгах шла речь?

Его взгляд пугает. В его глазах смерть, страшный итог, но я не понимаю, что все это означает.

Он тихо говорит:

– О ста миллионах долларов, которые твой жених украл у Макса.

И в тот момент мое судорожно бьющееся сердце замирает.

Однажды, когда мне было десять лет, я прыгнула с самой огромной вышки в общественном бассейне. Мы тогда поспорили со Слоан, так что я, конечно, это сделала. Собиралась прыгнуть бомбочкой, потому что это весело и получается много брызг, но облажалась: слишком быстро выпрямилась и поэтому плашмя ударилась о поверхность воды.

Лицо, грудь, живот, ноги – все соприкоснулось с водой одновременно. Столкновение было жестоким – из меня весь дух вышибло. Все жгло как огнем, как будто гигантская рука шлепнула меня о ледяной асфальт и раздробила все кости. Я была парализована, каждый сантиметр кожи горел. В ужасе и агонии я лицом вниз стала опускаться на дно бассейна, пока Слоан не нырнула за мной и не спасла.