Книга Королевы и монстры. Яд, страница 157 – Джей Ти Джессинжер

После секунды напряженного молчания он убирает руки с моего лица и отпускает меня.

– Иди в мой кабинет. Открой верхний ящик.

Его лицо совершенно непроницаемо, и я не понимаю, что происходит.

– Сейчас? У нас тут вроде как довольно серьезный разговор.

– Иди, пока я не потерял терпение и не сделал то, о чем пожалею.

Злость собирается в маленький горький комочек у меня в желудке, и я вызывающе смотрю на него, нависающего надо мной во всем своем альфа-самцовом великолепии.

– Необязательно постоянно командовать.

– Необязательно быть такой упрямой. Иди.

Он разворачивается и шагает обратно к Ставросу и другим двум мужчинам, на ходу приглаживая темные волосы.

Мне хочется пойти на кухню и вылакать бочку вина, но я делаю, как сказано, бормоча себе под нос что-то про властных мужчин.

Зайдя в кабинет, я сразу направляюсь к большому дубовому столу. Открываю верхний ящик по центру, но там не оказывается ничего, кроме пустого блокнота с линованными листами, рулона марок, нескольких шариковых ручек и неподписанного конверта из плотной бумаги.

Я уже хочу закрыть ящик, но тут останавливаюсь и внимательнее смотрю на конверт.

После письма Дэвида в банковской ячейке все пустые чистые конверты кажутся мне подозрительными. Я теперь никогда не смогу зайти в магазин канцелярских принадлежностей, не получив травму.

Не вынимая конверт из ящика, я осторожно приподнимаю клапан и заглядываю внутрь. Там оказывается блестящая яркая брошюра из клиники Майо с информацией об обратной вазэктомии.

Великие умы мыслят одинаково.

Я упираюсь обеими ладонями в стол, подаюсь вперед и делаю глубокий вдох, собираясь с мыслями. Через секунду я начинаю тихо смеяться.

– Что смешного, детка?

В теплом голосе за моей спиной слышится с трудом сдерживаемый смех. Кейдж проводит рукой по моей спине и начинает массировать мне шею.

– Ой, да ничего. Просто интересно, сколько подобных разговоров еще ждет меня в будущем.

– Разговоров, после которых тебе нужно извиняться за своенравие?

– Своенравие? Ты опять начитался романов эпохи регентства?

Он распрямляет мне плечи и привлекает в свои объятия, заглядывая в мое раскрасневшееся счастливое лицо. Я обнимаю его за талию и прижимаюсь к нему.

Кейдж дразнится:

– Так и есть. Из-за них-то я и решил положить твое кольцо в карман штанов. В этих книгах столько оригинальных идей.

– Откуда мне знать? Я читаю только нон-фикшн.

– Кстати, загляни мне в карман.

– Эм, милый, я не думаю, что хорошая мысль – заниматься этим прямо сейчас, когда снаружи ждет куча людей и все такое.

Он качает головой, а потом целует меня.

– Я не хочу, чтобы ты трогала мой член, дорогая.

– С каких пор?

– Просто опусти руку в карман.

Я смотрю на его прекрасно пошитый костюм и хмурюсь.

– Пиджак. Слева.

Мое сердце трепещет, я запускаю руку в карман его пиджака и нащупываю пальцами что-то маленькое, круглое и металлическое.

В отличие от последнего круглого предмета, который я извлекала из его кармана, к этому сбоку прикреплено что-то внушительное, твердое и квадратное, холодное и гладкое с одной стороны.

Севшим голосом Кейдж говорит:

– Если десяти карат мало, найду камень побольше.

Я закрываю глаза и роняю голову ему на грудь, сжимая пальцы на кольце.

С застрявшим в горле сердцем и парящей в небесах душой я шепчу:

– Десять карат? Такой крошечный. Господи, ну ты и скупердяй, гангстер.