Книга Королевы и монстры. Яд, страница 62 – Джей Ти Джессинжер

– Даже если бы я поверила тебе, Кейдж, почему я должна захотеть такого для себя? Почему я должна на все это соглашаться?

Он взрывается.

– Я не уговариваю тебя! Ты либо хочешь меня, либо нет.

– Конечно, я хочу тебя! Я хочу тебя так, как ничего никогда не хотела! Но тебе не кажется, что я уже хлебнула достаточно? Думаешь, я снова должна поставить на кон свое сердце, когда ты открыто сообщаешь, кто ты такой и какие ограничения будут накладываться на эти отношения?

– Нет! – ревет он. – Не думаю! Именно это, мать твою, я и пытаюсь сказать!

Он еле вписывается в очередной поворот. Мы чудом не сбиваем пассажира на переходе.

Через несколько минут машина резко тормозит у моего дома. Прежде чем Кейдж успевает что-то сказать, я выскакиваю из салона и иду к своим дверям.

Открыв их, я чувствую, что он бесцеремонно входит внутрь вслед за мной. Когда он громко хлопает дверью, Моджо лишь приподнимает голову, продолжая лежать на своем месте посреди гостиной, издает символический гав, а потом возвращается ко сну.

Клянусь, если бы меня грабили, этот пес гостеприимно провел бы злоумышленников внутрь и показал, где лежат драгоценности.

– Не уходи от меня.

Кейдж хватает меня за руку и разворачивает.

– Не надо меня лапать.

– Ты же знаешь, я никогда не позволю себе грубо к тебе притронуться.

– Правда? Потому что прямо сейчас ты ко мне притрагиваешься, и это грубо.

Он привлекает меня к себе, прижимает к груди, закрывает глаза и глубоко вздыхает. А затем произносит, стиснув зубы:

– Черт побери, женщина. Хватит. Огрызаться.

– Или что, перекинешь меня через колено?

Его глаза распахиваются, ноздри трепещут, губы сжимаются, и – черт подери, – какой же он горячий, когда бесится.

– Попробуй, и узнаешь, – рычит Кейдж, сузив глаза.

Глядя ему прямо в лицо, я четко проговариваю:

– Я не даю тебе разрешения меня шлепать.

Уверена, любому другому этот хищный звук, исходящий из его груди, показался бы пугающим. Но я, услышав его, чувствую лишь извращенное удовлетворение.

Ведь как бы страшно Кейдж ни выглядел и ни звучал, я знаю, что нахожусь в безопасности. Он скорее умрет, чем навредит мне.

Осознав это, я смягчаюсь и шепчу, опустив ресницы:

– Пока что.

На пару долгих секунд он застывает, но потом хватает мои волосы в кулак и завладевает моим ртом.

Мы стоим посреди комнаты и страстно целуемся. Но тут Кейдж отстраняется от меня, тяжело дыша.

– Скажи мне уйти прямо сейчас, или я решу, что это приглашение. И тогда ты от меня уже не избавишься.

Я вцепляюсь в ворот его рубашки и смеюсь.

– Весь мир у тебя черно-белый, да? Либо все, либо ничего?

– Полумеры для трусов.

Он точно не трус, в этом можно не сомневаться.

Кейдж снова целует меня, крепко удерживая мою голову: одна его рука опустилась мне на шею, другая касается подбородка. Его язык исследует мой рот все глубже, требуя большего, и у меня мурашки бегут по телу.

Черт, он слишком хорош в этом. Кажется, в голове все нейронные связи перепутались.

На этот раз я прерываю поцелуй первой.

– Как часто мы сможем видеться?

Кейдж застывает. Он понимает, о чем я спрашиваю. Понимает, что, несмотря на всю абсурдность и нелепость этой ситуации, я ближе к «да», чем к «нет».

Он облизывает губы, все еще удерживая мою голову, и хрипло отвечает:

– Пару раз в месяц. Если повезет, на несколько дней.