Книга Дикие сердца, страница 62 – Джей Ти Джессинжер

— Я дам тебе знать. Предложу деньги. Много денег. Если кто-нибудь что-нибудь видел или слышал, нам быстро сообщат. Основные транспортные узлы будут под наблюдением. Если он попытается провезти ее через аэропорт или автовокзал, его остановят. И я позвоню Грейсону, как только мы закончим разговор.

Грейсон — мой куратор в ФБР. Если кто-то и сможет выяснить, где в США циркулирует печально известный русский убийца, так это он.

Слоан сглатывает. Она медленно кивает. Она облизывает губы. Затем она говорит то, что приводит меня в ярость.

— Я позвоню Ставросу, чтобы узнать, знает ли он что-нибудь.

— Абсолютно, Черт возьми, нет!

Когда она просто стоит и смотрит на меня слезящимися глазами, я чувствую себя полной задницей и понижаю голос. — Он дважды пытался убить меня за последний месяц.

— У него ничего не получилось. И ты знаешь, что у него ничего не получится, сколько бы раз он ни пытался. Этот человек стрелял только в рыбу. В них он тоже никогда не попадал. Он совершенно некомпетентен в убийстве.

— Он тоже одержим тобой.

— Совершенно верно. Он — наш лучший выбор.

— Я позвоню Казимиру. Он будет знать больше, чем твой никчемный бывший парень.

— Кейдж — твой враг. Он ненавидит ирландцев. Он ни хрена тебе не скажет.

Возможно, она права насчет этого, но этот ублюдок все еще у меня в долгу. Я удалил его досье из ФБР, черт возьми.

Она добавляет: — Если только я сначала не позвоню Нат.

— Я не думаю, что стоит ее вовлекать.

Игнорируя мой комментарий, она на мгновение задумывается, затем кивает, как будто приняла решение. — Она знает Райли с детства. Она захочет помочь. И если кто-то и может заставить Кейджа поговорить с тобой, так это она.

Не дожидаясь моего ответа, она достает сотовый из кармана джинсов и набирает номер своей подруги.

Я наблюдаю за ней, качая головой.

Тот, кто сказал, что это мужской мир, чертовски заблуждался.

22

Кейдж

Лежа голым в постели рядом с Натали, я чувствую, что у меня полный живот, полное сердце и пустые яйца.

У моей девочки наверное утром будут боли.

— Ты в порядке? — Что? — шепчу я, касаясь губами ее волос.

Ее смех мягкий и довольный. Положив голову мне на грудь, она прижимается ко мне теснее, прижимаясь всем своим обнаженным телом к моему. — Ты знаешь, что это так. Люди, вероятно, могли слышать мои крики в Сиэтле.

Я приподнимаю ее голову и нежно целую в губы. В тусклом свете комнаты я вижу, какие мягкие у нее глаза, какие полные преданности, и снова поражаюсь тому, что начинаю любить ее больше.

Такие плохие мужчины, как я, не заслуживают такой удачи.

— Ужин был великолепным.

— Спасибо. Я рад, что тебе понравилось.

— Понравилось? Я съела четыре порции этой лазаньи. Я чуть не вылизала тарелку.

Она шепчет: — Но вместо этого ты вылизал меня.

Мысли о том, как сильно она кончила на меня, заставляют мой член напрячься. Я рычу: — Ты чертовски честная, да я это сделал. И ты была громкой.

Ее смех такой сладкий, что мой член становится еще тверже. Я перекатываю ее на спину, прижимаюсь грудью к ее груди и снова целую, на этот раз жадно.

Когда мы выныриваем, чтобы глотнуть воздуха, она все еще смеется.

— Милый! Дай мне минутку перевести дыхание, ладно? За последний час у меня уже было три оргазма!

— Только три? Возмущенно спрашиваю я.

Это заставляет ее смеяться еще сильнее.

Она останавливается, когда начинает звонить телефон на тумбочке с ее стороны кровати.