Книга Дикие сердца, страница 75 – Джей Ти Джессинжер

— Это так не смешно.

— Это немного забавно.

— Нет. Это не так.

— Твои губы подергиваются.

— Это потому, что мне очень больно!

Его голова исчезает. Через мгновение он возвращается, держа в руках белый бумажный пакет.

— Что в этом пакете?

Он садится на край кровати и начинает доставать из сумки пузырьки с таблетками разных размеров и цветов. На некоторых из них есть этикетки, на других их нет. Те, что есть, написаны на какой-то тарабарщине, которая должна быть русской.

Когда он высыпает на ладонь несколько таблеток из разных флаконов и протягивает мне, я смотрю на таблетки с трепетом.

— Откуда мне знать, что это такое?

— Потому что я сказал тебе, что это такое.

— Да, но ты также только что сказал мне, что все это время собирался убить меня. Теперь я не могу тебе доверять.

С преувеличенным терпением он говорит: — Прими эти гребаные таблетки.

Я неохотно протягиваю руку. Он высыпает в нее таблетки и наливает воду из графина на ночном столике в стакан рядом с ней. Затем он протягивает ее мне с таким видом, будто у меня будут неприятности, если я скажу еще хоть слово.

Так что, конечно, я должна.

—Хорошо, но если я проснусь мертвой, клянусь, я вернусь, чтобы преследовать тебя.

— Я действительно начинаю жалеть, что спас тебе жизнь.

Улыбаясь его сердитому виду, я закидываю таблетки в рот и беру стакан воды, который он протягивает мне. Я проглатываю все таблетки одним большим глотком. — Фу. Я думаю, что то большое белое застряло у меня в горле.

— Это цианид. Через секунду ты не будешь беспокоиться о своем горле, потому что будешь мертва.

— Видишь, ты не можешь сделать этого сейчас. Я не знаю, шутишь ты или нет!

— Посмотри на мое лицо. Это мое шутливое лицо.

Выражение его лица абсолютно серьезно.

— О боже мой. Я только что кое-что поняла.

— Что?

— Ты придурок.

Уголок его рта приподнимается. — Не слишком ли ты торопишься с розыгрышем?

— По крайней мере, я не придурошная.

Он молча смотрит на меня, его глаза теплеют. Мне кажется, он хочет улыбнуться, но я не уверена, что он знает, как это сделать.

Затем он встает и оставляет меня в покое, сказав перед уходом, что вернется, как только сможет.

Когда он возвращается тем вечером, он весь в крови.

26

Райли

Сначала я этого не замечаю, потому что снаружи темно, внутри нет света, и я не могу видеть дальше, чем на несколько футов перед своим лицом без очков. Но когда он заходит в спальню и начинает зажигать свечи, которые расставлены повсюду, а затем садится на кровать рядом со мной, я замечаю его руки.

— Что это?

Он смотрит на темное пятно ржавого цвета на тыльной стороне ладони и пытается вытереть его о рукав пальто. Когда это не помогает, он предпочитает просто проигнорировать мой вопрос.

— Вот. Тут их должно быть достаточно, чтобы найти те которые подойдут.

Он кладет мне на колени объемный пакет.

— Что в нём?

— Ты бы поняла, если бы посмотрела.

Я открываю ее и заглядываю внутрь, удивленная тем, что нахожу. — Здесь около четырехсот пар очков.

— У тебя склонность к преувеличениям. Тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил это?

— Да. Мой преподаватель творческого письма в колледже описал мое расширение языка как невероятное.

— Я уверен, что это был не комплимент.

— Я получила пятерку по этому предмету.

— Потому что он знал, что если он подведет тебя, тебе придется посещать занятия снова. Он не смог бы пережить это дважды. Примерь очки. Я принесу тебе что-нибудь поесть.