Книга Жестокие клятвы, страница 118 – Джей Ти Джессинжер

Отметая это, он меняет тему.

— Кстати, о сексе…

— Мы говорили о том, куда сходить за покупками!

— ...какие противозачаточные средства ты принимаешь?

Ошеломленная этим, я непонимающе смотрю на него. Он смотрит на меня терпеливым, любопытным взглядом, ожидая моего ответа. Мой ответ, в котором не будет ни капли смысла, поэтому я беру страницу из его пьесы и меняю тему.

— Как ты думаешь, почему Алессандро так заинтересовался тем, что произошло в доме на прошлой неделе? Это было странно, не так ли?

— Да. Что еще более странно, так это то, почему ты пытаешься уйти от ответа на мой вопрос о контроле над рождаемостью.

— Перемотай назад к той части разговора, где ты сказал, что у тебя есть ответ для меня, но, возможно, ты в этом не признаешься, и мы продолжим.

Он хмурит брови, глядя на меня с растущим беспокойством, затем бормочет: — О.

— Что значит “О”?

Он выглядывает в окно и обнимает меня, мягко говоря: — Все в порядке. Мы не обязаны говорить об этом.

— Я могу сказать, что ты формулируешь какую-то причудливую и совершенно неверную гипотезу в том куске угля, который называешь мозгом, Куинн. Перестань так напряженно думать. Тебе это не идет.

Он оглядывается на меня, его взгляд настороженный.

— Значит, нет никакой причины, по которой ты не хочешь мне говорить?

Я вздыхаю. Этот человек безнадежен.

— Просто скажи мне, о чем ты подумал, и я отвечу тебе, правильно ли это.

Поколебавшись, он облизывает губы.

— Ты...? — Я поднимаю брови.

— Затаила дыхание от предвкушения? ДА. Выкладывай, пока я не упала в обморок.

Он бросает украдкой взгляд на мои колени, затем снова смотрит мне в лицо. Когда он морщится, я знаю, о чем он думает.

— Нет, я не бесплодна”.

Его пауза такая громкая, что мне нужны затычки для ушей.

— У тебя были перевязаны трубы?

— Нет.

— Значит, все в рабочем состоянии. Там, внизу.

Я сухо говорю: — Я попрошу своего гинеколога прислать вам записи, доктор. Вы можете просмотреть их сами.

Выглядя облегченным и в то же время немного застенчивым, он признается: — Я просто не знал, сделала ли ты ... Энцо что-нибудь ... — Он снова смотрит в окно, его щеки краснеют.

В ужасе осознав, что он имел в виду, я тихо говорю: — О Боже, Куинн, нет. Ничего подобного. Я принимала противозачаточные все время, пока была замужем.

Он выдыхает, кивая.

— Хорошо. Извини, я просто… — Он резко останавливается, затем смотрит мне в глаза. — Так ты хочешь сказать, что все еще принимаешь таблетки?

Я чувствую, как жар поднимается по моей шее, но я абсолютно ничего не могу с этим поделать.

— Нет. Это не то, что я хочу сказать. — Его взгляд становится напряженным.

— Тогда какие противозачаточные ты принимаешь, женщина?

Глядя на крышу машины, я морщу нос и говорю: — Эм...

Со скоростью щелчка двух пальцев он превращается из взрослого мужчины с полностью функционирующей лобной долей в пещерного примата, состоящего на девяносто девять процентов из пениса. Из глубины его горла вырывается рычание. Его руки сжимаются вокруг меня. Уровень его напряженности возрастает на несколько тысяч ступеней, а глаза становятся черными. Его энергия бурлит, он смотрит на меня так, словно меня вот-вот сожрут.

Гортанным голосом, от которого у меня волосы встают дыбом на затылке, он говорит: — Ты ничего не используешь.

Я нервно облизываю губы.

— Не изображай из себя Короля Джунглей. Я просто не знала, что мне что-то понадобится, потому что я не знала, что выйду замуж.