Книга Жестокие клятвы, страница 128 – Джей Ти Джессинжер

На мгновение я погружаюсь в мрачные воспоминания, затем трясу головой, чтобы прояснить их. Рейна наблюдает за мной в напряженном, немигающем молчании.

— Ее муж узнал. Я не знаю, как. Я также не знал, что он состоял в сербской мафии.

Губы Рейны приоткрываются. Ее руки крепче сжимают подлокотники кресла. Она чувствует, что грядет. Я смотрю ей прямо в глаза, когда делаю свое признание.

— Он убил ее за предательство. Перерезал ей горло и оставил тело на лужайке перед моим домом. Затем он первым делом отправился в дом моих родителей тем же утром. Они все еще были в постели, когда он всадил пулю им обоим в головы.

Я держу себя в руках до следующей части, где мой голос срывается.

— Он убил и мою младшую сестру. Перерезал ей горло так же, как Шеннон. Позже полиция сказала, что она умерла не сразу. Ей потребовалось некоторое время, чтобы захлебнуться собственной кровью. Ханне было двенадцать.

Рейна поднимает руки, чтобы прикрыть рот. Я снова закрываю глаза, чтобы не видеть выражение ужаса в ее глазах.

— Затем он отправился в дом моих бабушки и дедушки. Он связал их и поджег дом, то же самое произошло и с ними. Все четверо сгорели заживо.

Рейна тихо произносит: — О Боже. Куинн.

— Пока не взывай к Богу. Дальше еще хуже. Моя старшая сестра жила со своим мужем и тремя маленькими детьми. Мужа он связал и забил дубинками до смерти. Всех троих детей он застрелил в упор. Я не буду рассказывать, что он сделал с моей сестрой. Она была очень красивой девушкой. Затем он прошелся по остальным членам моей семьи, одного за другим, выбирая их, как рыбу в бочке. Тети. Дяди. Двоюродные братья и сестры. Их дети, мужья и жены. К тому времени, как он закончил, было убито сорок два человека. Все мое генеалогическое древо было уничтожено. Из-за меня.

Мне приходится остановиться, чтобы перевести дыхание. Я не заметил, что мой голос стал хриплым, пока я говорил.

— Мне было девятнадцать лет, и я был ответственен за невообразимую резню.

Рейна мягко говорит: — Куинн, ты был всего лишь мальчиком. Это он был ответственным, а не ты.

Я поднимаю голову и смотрю на нее, мою жену — воительницу, пережившую четырнадцать лет жестокого обращения со стороны сумасшедшего, и чувствую такую ошеломляющую волну никчемности, что едва могу говорить. Когда я это делаю, это выходит со скрежетом.

— Нет. Вся эта кровь на моих руках. Это началось из-за моего эгоизма. Поэтому, когда русский убийца, которого послали убить Деклана, похитил сестру Слоан прямо из-под моего гребаного носа, эту невинную девушку, за защиту которой я отвечал…Я немного сошел с ума. Я снова пережил свой личный ад. И когда проснулся этим утром, внезапно понял, что, женившись на тебе, я, возможно, подписал тебе смертный приговор. Что, несмотря на то, что я отомстил Урошевичу за то, что он сделал с Шеннон и моей семьей, возможно, его проклятие все еще преследует меня спустя все эти годы.

Я сглатываю, затем хрипло говорю: — Вот почему я был расстроен. Не потому, что я влюблен в кого-то другого. Потому что теперь я несу за тебя ответственность. И если с тобой что-нибудь случится, мне будет конец.

Она молча смотрит на меня через комнату. Ее русалочьи глаза сверлят меня, прямо в душу. Затем она встает, подходит ко мне и обнимает за плечи.

33

РЕЙ

Он прячет лицо у меня на шее и сжимает меня так крепко, что у меня перехватывает дыхание.