Онлайн книга «Жестокие клятвы»
|
Мои щеки пылают. — Мой брат никогда бы так не поступил. — Нет? Хочешь поспорить на это? — Я собираюсь сказать "да", но передумываю. Есть большая вероятность, что Джанни сделает все, о чем попросит Куинн. Как бы он ни боялся меня, он гораздо больше боится Мафии. — Именно так я и думал. Я выпаливаю: — Прости. Это то, что я хотела тебе сказать. Я не должна была... — Прибереги свои извинения. Я все равно тебе не верю. Мои руки прижаты к его груди. Под ладонями его сердце бешено колотится. Вместо того чтобы крепко встряхнуть меня, как, я знаю, ему хотелось бы, он прижимает меня к своему телу, глядя обжигающим взглядом тысячи солнц. И вот я снова здесь, таю под его чисто мужской красотой и всем сердцем желаю, чтобы этот мачо, чванливый идиот поцеловал меня. Но он только что избавил меня от этого безумия. Выход, от которого я не могу отказаться, если только не хочу тем временем сделать себя несчастной и предать свою племянницу. Вожделение к мужу другой женщины непростительно. Особенно если женщина — кровная родственница. Глядя ему в глаза, я говорю: — Если ты действительно не хочешь меня больше видеть, я буду уважать это. Но, по крайней мере, позволь мне присутствовать на свадьбе. Я буду нужна Лили там. После этого я уйду. — Медленно вдыхая, он молча смотрит на меня. — Пожалуйста, Куинн. Она — единственная в мире, которая что-то значит для меня. Я знаю, тебя не волнует, чего хочу я, но верю, что тебе небезразлично, чего хочет она. И если она узнает, что ты запретил мне присутствовать на свадьбе, то будет опустошена. Она никогда не простит тебя. — Единственный способ, которым она узнает, — это если ты ей расскажешь. Я огрызаюсь: — Она прекрасно знает, что единственная причина, по которой я не была бы с ней в день ее свадьбы, — это если бы я была в коме! — Это можно устроить. Я знаю, что это не угроза, потому что уголки его рта приподнялись. Он дразнит меня. С облегчением я закатываю глаза. — Значит, мы договорились? Его взгляд опускается на мой рот. Руки сжимаются вокруг моих плеч. Мое сердцебиение сбивается с ритма. Затем усталым голосом, который звучит так, будто ему тысяча лет, он говорит: — Да, маленькая гадюка. Мы договорились. Свадьба — это последний раз, когда мы видимся. — Ладно. О... подожди. — Что? — раздраженно рычит он. — Что мне сказать ей обо всем остальном? — О чем? — Дни рождения. Годовщины. Праздники. — Я задыхаюсь от ужаса. — Рождество! О Боже, Куинн, что я должна сказать ей о том, почему никогда не смогу навестить ее на Рождество? — Может, тебе стоило подумать об этом до того, как ты развязала свой демонический язык. — Но… — Ты что-нибудь придумаешь! — он громко перебивает: — Иисус Христос на гребаном костыле, тебя достаточно, чтобы довести человека до пьянства! — Он отпускает меня, проводит обеими руками по волосам, издает звук, который мог бы издать бешеный медведь, и поворачивается, направляясь в сторону кухни. На полпути по коридору он резко оборачивается и кричит: — Не забудь о моем ужине, женщина! — Он разворачивается и идет дальше по коридору, оставляя меня кипеть от злости. Он снова мной командует? Он только что запретил мне видеться с моей собственной племянницей, а теперь отдает мне приказы приготовить его чертов ужин? И он называет меня ЖЕНЩИНОЙ? |