Книга Друг по переписке, страница 21 – Джей Ти Джессинжер

Когда я смотрю на Эйдана, он говорит:

— Ты сказала, что хорошо чувствуешь, когда тебя дурачат. Так что скажи мне, если ты думаешь, что это все чушь собачья. Я хочу тебя. Ты тоже хочешь меня. Тебе грустно. Я хочу, чтобы ты почувствовала себя лучше, даже если это означает только сегодняшнюю ночь. Ты меня не боишься. Ты знаешь, что я не причиню тебе вреда. Ты просто сейчас немного не в себе, ты не привыкла к тому, что люди говорят именно то, что имеют в виду, и ты не уверена, как с этим справиться.

Его взгляд снова опускается на мой рот. Его голос звучит хрипло.

— И ты хочешь, чтобы я поцеловал тебя.

Мое сердце болезненно колотится, я тихо говорю:

— Ты сумасшедший, не так ли? Ты сумасшедший.

— Ты знаешь, что это не так.

— Я могу честно сказать, что прямо сейчас я даже не знаю своего собственного имени.

— Ты Кайла, — тихо говорит Эйдан, затем наклоняется и прижимается своими губами к моим.

Это едва ли поцелуй. В нем нет языка. И почти нет никакого давления. Это всего лишь легкое прикосновение его губ к моим, а потом все кончается.

И я задыхаюсь.

Дрожу и хватаю ртом воздух, потому что мои легкие сжимаются будто в тисках, и в кровь хлынул весь адреналин, который был в моем теле.

Этот не-поцелуй был как удар молнии.

Глядя глубоко в мои глаза, Эйдан шепчет:

— Хочешь еще?

Я останавливаюсь, чтобы сделать прерывистый вдох, пока Эйдан наблюдает за мной с расстояния в несколько дюймов, его глаза горят.

— Я не уверена. Слишком много всего. Голова не работает. Я не могу честно ответить тебе «да» или «нет».

— Хорошо, — говорит Эйдан, слегка поглаживая большим пальцем мою скулу. — Ты дашь мне знать, когда решишь.

Затем Эйдан отстраняется и жестом просит бармена принести еще выпивку.

Я почти падаю лицом вниз на стол, но мне удается взять себя в руки. Я делаю глоток виски и испускаю тяжелый, неровный вдох.

— Я не смогу доехать домой, если я выпью еще. Или это твой план?

— Мой план состоит в том, чтобы раздеть тебя и услышать, как ты кончаешь.

— Госпо…

— Но я не хочу, чтобы ты была пьяна. Я хочу, чтобы ты запомнила все, чтобы вернуться снова.

— Ты, кажется, уверен, что я так и сделаю.

— Так и есть. И ты это сделаешь.

Я недоверчиво качаю головой.

— Должно быть, это фантастика — идти по жизни с такой уверенностью в себе.

— Это так. Я хочу поцеловать тебя снова.

— Не мог бы ты, пожалуйста, дать мне минуту, чтобы прийти в себя? Я чувствую себя так, словно кто-то только что столкнул меня со скалы.

— Ты в порядке.

— Откуда ты знаешь?

— Ты больше не плачешь.

Я обдумываю мысль.

— Ты прав. Я не плачу.

— Не за что.

Эйдан странно самоуверен, но я должна признать, что он не самодовольный. В том, как он говорит, нет никакого высокомерия. Как будто он просто констатирует факты, а затем позволяет мне решить, как я хочу на них реагировать.

Я не знаю, как воспринимать его прямоту.

Однако в одном Эйдан прав. Я его не боюсь. Его нельзя назвать нормальным, по крайней мере, с точки зрения моего опыта общения с мужчинами, но он заставляет меня нервничать, а не бояться.

Я думаю, что нервозность можно было бы описать и как возбуждение, но я пока не готова думать об этом.

Я спрашиваю:

— Ничего, если мы сядем друг напротив друга?

— Конечно. Есть какая-то особая причина, почему?

— Я нахожу твое присутствие немного подавляющим.

Он усмехается.