Книга Идеальные незнакомцы, страница 111 – Джей Ти Джессинжер

Его голос ровный, но выражение лица могло бы вселить страх в сердце самого дьявола.

Это значит, что я, видимо, потеряла рассудок раз и навсегда, потому что я кричу на него, как баньши.

— А тебе нужно идти на хрен!

Раздувая ноздри, он говорит очень тихо: — Оливия.

Это звучит как угроза. Я реагирую так же, как реагировала на угрозы с тех пор, как он вошел, и снова начинаю бросаться вещами.

— Как ты меня нашел? — кричу я, швыряя настольную лампу в его сторону. Она врезается в кресло вместо того, чтобы разбить ему лицо.

— В телефоне, который я тебе дал, есть GPS.

Блядь. Я ненавижу его тупой говорящий телефон, палящий жаром тысячи солнц. — Отойди от меня! Я закричу!

— Ты уже кричишь, — терпеливо говорит он. — И я не собираюсь делать тебе больно, поэтому, пожалуйста, успокойся.

Не знаю, как вы, но когда меня просят успокоиться, это имеет прямо противоположный эффект. Истерика впрыскивается в мою кровь, как укол героина. Сжимая руки в кулаки, я издаю крик библейских масштабов, хуже моровой язвы, посланной самим Богом.

Единственное, что он делает, это заставляет Джеймса выглядеть так, будто у него несварение желудка.

Он поднимает руку. — Я понимаю, что ты расстроена, но позволь мне объяснить.

Я начинаю лепетать, упираясь спиной в стол и ковыляя к балконным окнам, словно бешеный краб. — Да, да, пожалуйста, объясни, откуда ты знаешь моего бывшего, и почему ты лжец, и почему у тебя миллиард единиц оружия, и почему ты наставил один из них на меня!

— Я не наставил его на тебя, милая. Я просто держу его, а это совсем другое дело.

По его тону я понимаю, что испытываю его терпение. Я испытываю его терпение! — Не смей называть меня милой! Убирайся! Оставь меня в покое! Ненавижу тебя! — Я кричу в дверь. — Помогите! Кто-нибудь, пожалуйста, помогите мне!

Он вздрагивает. — Не говори, что ненавидишь меня. Я бы не смог вынести, если бы ты меня возненавидела.

Задыхаясь и почти теряя сознание от истерики, я смотрю на него какое-то мгновение, думая, что, возможно, мы оба сошли с ума.

Затем хватаю вазу с цветами с тумбочки и швыряю ее через всю комнату.

Он легко уклоняется, потом вздыхает, когда она разбивается о стену позади него и разлетается на миллион осколков. — Я вижу, что ты не собираешься быть благоразумной насчет этого.

Он делает шаг вперед. Я прижимаюсь к раздвижной стеклянной балконной двери.

— Стой, где стоишь! Я скорее выброшусь с балкона, чем позволю тебе прикоснуться ко мне!

Чтобы доказать свою правоту, я пытаюсь потянуть раздвижную дверь, но обнаруживаю, что она заперта. Я царапаю замок и снова дергаю дверь, но она упорно остается закрытой.

Джеймс деловым голосом сообщает мне: — На рельсе внизу есть замок.

Я поворачиваюсь и смотрю на него. Он пожимает плечами. — Просто говорю.

Этот. Долбаный. Нахал.

Я подхватываю деревянный столик, на котором стояла ваза с цветами, и тыкаю в него. И что он делает? Сукин сын закатывает глаза!

— Ради Бога, женщина, ты же знаешь, что я тебя не обижу.

— Чувства не взаимны! И перестань называть меня женщиной!

Я дико оглядываюсь в поисках другого тяжелого предмета, чтобы бросить в него после того, как я ударила его столом, когда что-то на большой скорости проносится мимо моей головы и с громким треском пронзает дверь внутреннего дворика. Звук сопровождается треском стекла, которое разбивается, словно лед под ногами.