Книга Идеальные незнакомцы, страница 41 – Джей Ти Джессинжер

Когда я поднимаю взгляд на его лицо, он кусает нижнюю губу и изо всех сил старается не улыбаться.

Он так красив, что больно.

В полумраке квартиры, где только лунный свет и городские огни, проникающие сквозь окна, освещают его лицо, он похож на нечто из сна. Частично миф, а частично человек, ангел, который пришел во всей своей темной красоте, чтобы ослепить меня своими чарами.

Прилив эмоций, который я почувствовала ранее, возвращается и начинает расширяться в моей груди. Мое сердцебиение ускоряется. Я испытываю странное ощущение невесомости, будто сила тяжести исчезла и я плыву в космическом пространстве, и ничто не прижимает меня к земле.

Его взгляд останавливается на моем, и эти голубые, голубые глаза... они делают то, что умеют лучше всего.

Обжигают.

— Расскажи мне остальное, — требует он грубым тоном, без всякого намека на дразнилку, — Расскажи мне, что ты чувствуешь в эту секунду.

Мои губы раздвигаются. Я шепчу слова, глядя в безграничную глубину его глаз.

— Все, что я думала, что больше никогда не почувствую.

Его лицо искажается. Он выглядит так, будто я только что ударила его ножом в живот.

Когда он отводит взгляд, делая глубокий вдох, я холодею от ужаса. Что я, черт возьми, натворила?

— Теперь моя очередь извиняться, — жестко говорю я, пытаясь сесть. — Это было слишком. Мы не должны были переходить к личным...

— Прекрати.

Он хватает меня за руки и удерживает на месте так, что я не могу встать. Мы сидим молча, я слушаю его неровное дыхание и наблюдаю за тем, как неравномерно поднимается и опускается его грудная клетка. Затем он глотает и медленно выдыхает, и я замечаю, как сильно он пытается держать себя в руках.

— То, что мы только что сделали, настолько личное, насколько это возможно, независимо от того, обменяемся мы историями или нет. — На его челюсти сгибается мышца. Его голос становится гравийным. — Мне нравится, что ты это сказала. Это было просто... неожиданно. — Его глаза закрываются. — Это все неожиданно. Боюсь, я не очень хорошо с этим справляюсь.

Меня охватывает стыд. Я сгораю от него. Вся моя кожа шелушится, разъедается кислотой унижения.

Я взяла что-то безумно сексуальное и веселое и превратила это в мелодраму, и за это мне хочется ударить себя в лицо.

— Думаю, я тоже, — говорю я сдавленным голосом. — Возможно, это была плохая идея.

Он поворачивает голову и смотрит на меня тем же пронзительным взглядом. — Нет, это не плохая идея, — говорит он, прижимая меня ближе к своей груди. — Пожалуйста, не говори так.

Я хмурю брови, крайне смущенная. — Джеймс, ты должен мне помочь. Ты просил меня быть абсолютно честной с тобой. Ты просил меня рассказать тебе о своих чувствах, и я рассказала. Из-за чего ты испугался. Потом я испугалась, потому что ты испугался. А теперь... — Я разочарованно пыхчу, — Я, честно говоря, не знаю, что сейчас происходит.

Он прижимается щекой к моему лбу и тихо вздыхает, прижимая меня к себе и кладя мою голову на изгиб своей шеи. — То, что происходит, это то, что я долбаный идиот.

Когда становится очевидно, что это единственное объяснение, которое я могу получить, я пьяно говорю: — О, хорошо. Это все объясняет, спасибо.

Он поднимает голову и бросает на меня горячий взгляд. — Кто-то хочет, чтобы ее отшлепали по заднице.

Я мило улыбаюсь ему. — Нет, вообще-то я хочу бандаж для шеи, потому что эти твои перепады настроения вызывают у меня серьезные проблемы со здоровьем.