Книга Девушки бури и тени, страница 61 – Наташа Нган

– Так она тебе сказала?

– В менее деликатных выражениях, – я убираю прядь волос с лица. – Она против союза между Белым Крылом и Ханно. Тебе следует сохранять осторожность. Если у неё достаточно влияния на мать, она может даже устроить так, чтобы всё провалилось... — я срываюсь на икоту.

– Ты пьяна.

Эти слова поражают меня, как пощёчина, хотя Майна произносит их без горечи или насмешки. Их правда ранит. Хотя она не двигается, что-то внутри неё, кажется, съежилось, как будто отдаляясь от меня и моего присутствия.

– Может, и так, – говорю я, неуклюже поднимаясь. Я пытаюсь облизать губы, но во рту пересохло. – Но я знаю, что говорю. После встречи с твоим отцом меня не покидает беспокойство. Он напоминает мне...

– Не говори этого, – красивое лицо Майны становится ледяным.

Одним плавным движением она соскальзывает с кровати, её темная фигура в темноте маячит на краю, как призрак любовницы.

– Я знаю, ты это не всерьёз. Вместо тебя говорит алкоголь. Но не надо ничего говорить, потому что иначе я не знаю, смогу ли простить тебя, а я не хочу, чтобы такое произошло, – она потирает рукой горло. – Я люблю тебя, Леи.

Я подаюсь вперёд, ощущая свою вину:

— Я тоже тебя люблю...

Но Майна отступает назад:

– Не сейчас.

Она разворачивается, направляясь к двери в другие комнаты.

– Куда ты? – спрашиваю я.

– На террасу. Мне нужно подышать свежим воздухом.

Она замолкает на мгновение, затем как-то странно наклоняет голову. В комнате, окутанной ночным покровом, её глаза кажутся мерцающими белыми полумесяцами.

– Ты должна помнить, за что мы боремся, Леи, и против кого мы боремся. Да, отец не идеален, приходится это признать. Но он намного лучше, чем демон, которого он пытается победить.

Кружевная занавеска колышется. Она выходит из комнаты, прежде чем я успеваю ответить.

* * *

Остаток ночи мне снятся тёмные и спутанные сны. Мне снится, как птицедемоны летят над горами рядом с замком Белого Крыла и уносят изуродованные тела моих друзей из Сокрытого Дворца. Мне снится, как Майна забирается под простыни рядом со мной, её лицо и руки в крови, металлический запах почти невыносим. Мне снится, как отец, Тянь и Кетаи Ханно в доспехах на боевых конях скачут по горящему ландшафту, усеянному трупами, и смеются, смеются, смеются…

Когда я просыпаюсь на следующее утро, солнечный свет меня пугает. Я со стоном натягиваю простыни на голову. Всё расплывается перед глазами, предыдущая ночь – непонятное пятно. Моменты ускользают из пальцев разума, когда я пытаюсь их ухватить. Единственное, что я помню наверняка, – свой спор с Майной.

Я чувствую, как она во сне шевелится на другой стороне кровати. Она придвигается ближе, сначала неуверенно. Когда я не отстраняюсь, она притягивает меня к себе, и я в порыве страсти обнимаю её за спину, разворачиваюсь и утыкаюсь лицом в ложбинку её шеи.

– Прости, – бормочу я.

Её пальцы запутались в моих волосах:

– Это ты прости меня. Если у тебя есть опасения, надо их обсудить. Если ты не уверена в моём отце или чем-то ещё, если уж на то пошло, то просто спроси меня. Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы...

Остаток её фразы заглушает сигнал тревоги.

Мы высвобождаемся из взаимных объятий и обе вскакиваем. Звук почти как у церемониальных колоколов: высокий перезвон. Но в нём есть какая-то пронзительность, которая ясно дает понять, что это предупреждение.