Книга Девушки судьбы и ярости, страница 147 – Наташа Нган

Шаманы Ханно двигаются совершенно синхронно, яростно распевая заклинания. Но даже я могу сказать, что их энергия быстро иссякает; у них кожа бледная, как кость, пот струится по напряжённым лицам.

Им нужна Майна.

Я спотыкаюсь о тела. Земля мокрая от крови. Дерущиеся статуи загораживают большую часть света от костра. Дым от горящих деревьев и боевых повозок застилает воздух.

При вспышке молнии я замечаю Майну, стоящую на куске упавшего камня недалеко от главных ворот в окружении орды солдат-теней. Её мечи жужжат, отбиваясь от их, но солдаты неумолимы, и она устаёт, её движения становятся небрежными. Её глаза мерцают: то они льдисто-белые, то карие. Она то впадает в транс Сиа, то выходит из него.

Если её одолеют, если она потеряет самоконтроль сейчас, среди всех этих солдат...

Земля содрогается – одна из сражающихся статуй наконец падает, когда другая начисто сносит ей голову. Голова оставшейся статуи поворачивается и глядит на Майну. Я понимаю, что наши шаманы проиграли.

Когда каменный бык устремляется к ней, я делаю то же самое.

Я пробираюсь сквозь солдат-теней, окружающих её. Они настолько поглощены схваткой, что не обращают на меня никакого внимания, пока я не оказываюсь на полпути к каменной глыбе. К тому времени Майна тоже меня заметила. Она отсекает руку солдату, когда тот хватает меня за плечо.

– Леи! – кричит она нормальным голосом, её глаза не белые, как в трансе Сиа, а карие.

Прекрасный, насыщенный, тёплый медово-коричневый цвет.

Прямо сейчас она просто Майна.

Моя Майна.

Я улыбаюсь, а она тянется ко мне. По крайней мере, я в последний миг вижу в ней девушку, в которую влюбилась.

Наши пальцы переплетаются. Но не успевает она помочь мне подняться, я крепко цепляюсь за неё и обхватываю другой рукой, поднося острие кинжала к подбородку.

– Прости, – говорю я так тихо, что меня еле слышно за рёвом битвы, но на мгновение мне кажется, что она слышит меня, и мои слова доходят до неё, какими бы нежными они ни были среди такой бойни, проникают под кожу легко, как поцелуй.

"Как было бы приятно поцеловать тебя в последний раз", – проносится в голове мысль.

– Я люблю тебя, – говорю я ей.

Важно, чтобы это было последнее, что она услышит от меня.

А затем я дёргаю рукой, проводя лезвием себе по горлу.

Всё происходило, будто в замедленной съёмке: Леи уставилась на неё горящими глазами, её губы шевелились, слова звучали так чётко, что Майна чувствовала их, хоть и не слышала:

– Прости. Я люблю тебя.

Поднимается кинжал. Сверкает лезвие.

Нет, Леи никогда так не поступит. Нет, отец никогда не предложит такого, потому что кто может так поступить с собственной дочерью или просить о чём-то девушку, от которой он уже и так многого требовал? Однако Майна видела своими глазами то, что видела. Это походило на кошмарный сон, но это было реально. Майна знала, на что способен отец, и знала, на что способна Леи. Она слишком поздно поняла, что недооценила их обоих.

Майна схватила Леи за пальцы.

Звук сорвался с её губ.

Магия пронизывала её насквозь.

Это не было похоже ни на что, что она когда-либо чувствовала раньше. Майна ныряла в это вечное озеро слишком много раз, но сейчас казалось, что она сама превратилась в озеро. Она едва могла видеть. В ушах звенело. В голове стучало.

Словно издалека, Майна почувствовала, как её бросило вперёд, сердце закричало, когда она напрягшимися пальцами потянулась к этому сверкающему клинку. Но даже в трансе Сиа предметы были под водой тяжёлыми, воздух почти непроницаемым, и она с ужасающей уверенностью знала, что движется слишком медленно.