Книга Девушки судьбы и ярости, страница 25 – Наташа Нган

Однако вместо их слов я не перестаю думать о госпоже Ацзами. Что ей известно? Что грядёт столь опасного для моей жизни – как будто возвращения в королевский дворец недостаточно? И кто из этих ужасных демонов может быть тайным союзником?

Когда пир наконец заканчивается, Король прощается с гостями, а потом – нарочито подходя к нам, чтобы все видели, – притягивает меня поближе. После секундного колебания, которое замечаем только мы двое, он целует меня в лоб. Раздаётся шорох одежды – оставшиеся демоны опускаются в почтительных поклонах.

Я следую их примеру, едва Король отпускает меня. Мои руки прижаты к мрамору, я ещё сильнее прижимаюсь к нему лбом, пытаясь стереть ощущение его губ со своей кожи. Никто из нас не двигается, пока не стихает знакомый топот его копыт. Затем стражники рывком поднимают меня на ноги и ведут обратно в комнату, в которой я проснулась ранее и которая, как я полагаю, отныне принадлежит мне. По крайней мере, она удобнее, чем тюремная камера. Лучше всего то, что у меня есть окно, а это значит, что я вполне смогу найти способ спуститься вниз. А если нет, я всегда смогу посмотреть на небо и вспомнить, за что борюсь.

Мои крылья. Полёт.

Свобода.

Не только для себя, как в прошлый раз, когда я была здесь, во дворце, но и для всех, кто похож на меня: девушек, народа Касты Бумаги и даже демонов – для всех в Ихаре, кто ощутил на себе жестокую власть Короля и его двора.

Прежде чем стражники уходят, демон-газель хватает меня за руку.

– Мы будем снаружи, – рычит он и толкает меня внутрь.

Хлопает дверь. В одно мгновение я падаю на колени, и меня рвёт. Слёзы текут по щекам. Я выплевываю всё, что с такой жадностью съела несколько часов назад. Я знаю, что стражники слышат, но ничего не могу с этим поделать. Я потратила все силы, чтобы пережить этот вечер, близко общаться с ним и не развалиться на части.

Закончив, я вытираю губы рукавом, забираюсь в постель, зарываюсь под шёлк, не раздеваясь, и крепко обнимаю колени. Браслет на правом запястье впивается в кожу. Я вспоминаю, что в последний раз лежала в нормальной постели в Облачном Дворце Белого Крыла. Подумать только: это было несколько месяцев назад, в самом начале моего путешествия с Майной и остальными.

Мы с Майной две ночи спали в одной постели во дворце птицедемонов. В первую ночь она выскользнула и убила одну из дочерей леди Дуни. А всего за несколько часов до этого я обнимала её в ванной комнате, когда она не выдержала известия о том, что Король ещё жив, призналась, что из-за него вся её жизнь пошла прахом, и впервые озвучила свою травму.

Я съёживаюсь под одеялом и сдерживаюсь, потому что моей любимой девушки здесь нет. Я вспоминаю слова Майны о нас и о платьях, которые мы надели на церемонию Снятия Покровов, когда нас впервые представили Королю.

Платья были сшиты по результатам наших оценок. Моё платье было таким, какой меня учили быть – сильной, без компромиссов, неумолимой. Я поняла, что означает твоё платье, как только увидела тебя. Оно показало мне, что в тебе есть сила, но есть и мягкость. Ты не лишена чувства преданности и справедливости. Борьба и милосердие – то, чего мне не позволялось чувствовать; то, в чём я не знала, насколько сильно нуждалась.

Слова Майны ранят. Потому что жизнь не так проста, как два платья, сшитых одно в противоположность другому. Если я чему-то и научилась с тех пор, как началась эта война, так это тому, что души – это растерянные, несовершенные создания. Даже самые красивые из них обладают способностью быть жестокими.