Книга Девушки судьбы и ярости, страница 48 – Наташа Нган

Вероятно, и те, и другие. Двор не позволил бы Королю разгуливать наедине с девушкой, которая однажды лишила его глаза и вонзила нож ему в горло.

Когда мы выходим через сводчатый вестибюль крепости, ночь поражает свежестью воздуха и лунным сиянием. Звёздный свет отражается от королевского паланкина, ожидающего у подножия лестницы.

Обычные четыре демона-вола, которые несут его, отсутствуют. Когда мы приближаемся, бархатный занавес, накинутый по бокам, распахивается сам по себе. Король отпускает меня, чтобы войти внутрь. Прежде чем я успеваю убежать, невидимые руки обвивают мою талию и ноги, подталкивая вслед за ним.

Я приземляюсь внутрь паланкина, растянувшись на передке, и повозка поднимается, плавно переходя в движение.

– Сядь, – требует Король со скамьи.

Его взгляд скользит туда, где моя тонкая ночная рубашка задралась, обнажая бёдра.

Я неловко поправляю её, хотя в его взгляде нет желания, только насмешка и что-то ещё – тот же затаённый страх, который преследовал его при общении со мной с момента моего возвращения. Королю явно неприятно, что я нахожусь рядом с ним.

От этого я становлюсь смелее.

Я забираюсь на сиденье. Мы едем молча, оба смотрим, как мимо проплывает залитая лунным светом территория. Улицы и дворы неподвижны. Даже цветы кажутся замёрзшими, твёрдыми, безжизненными, посеребрёнными ночью. Прежде чем я попыталась убить его на Лунном Балу, Король назвал меня прекрасной маленькой лгуньей. Кажется весь дворец погряз во ложи. Он был бы прекрасен, если бы я не знала, какая тьма скрывается внутри. Жестокое, оцепеневшее сердце гонит злобу по венам.

– Ты рада, что снова их видишь? – нарушает молчание раздражённый голос Короля.

В его словах слышен вызов.

– Да, мой Король, – монотонно отвечаю я.

– Возможно, тебе интересно, зачем я отправил их к тебе?

– Да, мой Король.

– Не волнуйся. Скоро узнаешь, – в его голосе слышится злорадство, как бывает всякий раз, когда он скрывает что-то такое, что, по его мнению, мне не понравится.

Без предупреждения Король поднимает мою руку в воздух, браслет впивается в запястье.

– Умно? – говорит он. – Это была идея Наджи. Должно быть, она это придумала, когда лишилась из-за тебя руки. Но это я придумал создать второй браслет. Я знаю тебя, Леи-чжи. Ты скорее пожертвуешь собой, чем теми, кого любишь, – он пренебрежительно фыркает. – Как это наивно. Любому умному демону известно, что от любви становишься слабее. На этом чувстве легче всего играть.

– Не соглашусь, – говорю я.

– Это ещё почему?

– Легче всего играть не на любви, а на страхе, – продолжаю я, воодушевлённая безрассудством, которое во мне всегда пробуждало присутствие Короля. – Девушки сказали мне, что ты не дал браслету Аоки отрезать ей руку. По крайней мере, они догадались, что этому помешал ты.

– Ты правда такое слышала? – он внимательно смотрит на меня.

– Они очень удивились, а я – нет. Что бы ты ни говорил, я знаю, что Аоки что-то значит для тебя – может быть, не она сама, а её преданность, обожание. Никто другой не даёт тебе того, что даёт она – разве что Наджа, но это другое. Она не видит твоей уязвимости так, как видим мы, – мои слова льются горьким потоком. – Возможно, Аоки, как и все мы, испытывает отвращение всякий раз, как ты к ней прикасаешься. Вместо этого она проявляет к тебе доброту, привязанность – настоящую, бескорыстную привязанность. Но тебе этого не понять – так же, как и не понять, почему ты мне отвратителен. И ты боишься, что если действительно причинишь ей боль, она отвернётся от тебя. Даже если во всём виновата только я, ты специально наказал её этим вторым браслетом. Ей это прекрасно известно, и это пугает тебя. Ты боишься потерять её любовь...