Книга Девушки судьбы и ярости, страница 60 – Наташа Нган

От чувства вины у Майны скрутило всё внутри. Один из этих детей погиб от её рук – и теперь, по приказу отца, ей приходилось притворяться перед леди клана, что она невиновна.

Как будто её стыда было недостаточно.

Несколькими часами ранее Майна, Меррин и Куэн пробились через Облачный Дворец. Они усеяли трупами свой путь до самого низа здания, где нашли тридцать членов клана, которые отказались присоединиться к перевороту Канны. Их не убили в последовавшей борьбе, а заперли в нескольких маленьких камерах. Даже вся в крови, Майна чуть не упала в обморок от запаха демонов, столь долгое время запертых в тесном помещении.

Учитывая их состояние, она удивилась, что ни один из них не дрогнул, когда она приказала им немедленно уходить на случай, если стражникам удастся вернуться с подкреплением. Безопасное место, которое Кетаи выбрал для их ночёвки, находилось в паре часов полёта, в лесистых предгорьях к юго-востоку от дворца Белого Крыла. Они разбили лагерь, и за ужином из чёрствого роти Майна рассказала обо всём, что произошло после переворота Канны.

Было уже поздно. Большинство измученных птицедемонов уснули, прижавшись друг к другу на свежем ночном воздухе. Некоторые ещё не спали. Пара птиц постарше увлеклись беседой с Меррином. Там, где Куэн сидел на пне в задней части лагеря на дежурстве, рядом с ним сидела хорошенькая девушка-ястреб из Касты Стали. Они вдвоём сравнивали луки.

Майна отправилась на каменистый берег ручья, чтобы промыть ужасный порез на руке, нанесённый ей одним из стражников. Ей совсем не хотелось оставаться с леди Дуней наедине, но пока царственная женщина-лебедь ухаживала за её раной, Майна находила её присутствие успокаивающим.

– Вот, – леди Дуня закончила перевязывать Майне руку.

Та пробормотала слова благодарности, почтительно склонив голову.

Даже в мрачной темноте тюрьмы Облачного Дворца было ясно, насколько три месяца заточения сказались на некогда богатой леди клана. Вблизи, однако, это читалось по каждому дюйму её тела. Её перья, когда-то жемчужно-белые, были неровными и грязными. Там, где раньше её шею и запястья украшали бриллианты и опалы, виднелись порезы, ссадины и кровоточащие струпья. Вместо короны и серебристо-белых одежд на ней было потрёпанное ханьфу, ставшее коричнево-чёрным от копоти. И там, где когда-то рядом с ней сидел муж, теперь было только пустое место.

Господин Хидей умер в самом начале заключения. Никто не знал, от чего именно – то ли от инфекции, то ли от слабого сердца. Его тело унесли стражники, потому что оно начало дурно пахнуть.

Майна уже собиралась выразить свои соболезнования, когда леди Дуня сказала:

– Я удивлена, что рана у тебя никак не заживёт, – она указала на только что перевязанную руку Майна. – Полагаю, это из-за Порчи?

Майна опустила руки в воду, стирая кровь под ногтями.

– Сейчас хуже, чем когда-либо, – призналась она. – Я могла бы воспользоваться магией, но предпочитаю поберечь силы.

Она не стала добавлять, что перед спасательной операцией, отец категорически запретил ей использовать магию, если только это не абсолютно необходимо.

Она была удивлена, что он вообще поручил ей это задание, учитывая, как сильно он настаивал на том, чтобы она отдохнула после Цзяны. Зная отца, можно было предположить, что причин тому было множество. Она не стала разбираться в них.