Книга Девушки судьбы и ярости, страница 68 – Наташа Нган

Потом я замечаю цепи.

Сначала я пропустила их из-за шквалов магии, кружащихся в воздухе. Кровь стынет в жилах, когда я провожаю взглядом линию цепей, спускающихся от крюков в потолке к тому месту, где они прикреплены к шее каждого шамана тяжёлым золотым ошейником.

Именно в этот момент голоса перекрывают пение.

– Сколько, по словам генерала?

– Триста. Пока.

– Думаешь, нам понадобится больше?

– Ты видел силу взрыва, Мофа? Нам повезёт, если половину этой стороны стены не расчистят, чтобы устранить повреждения.

– Боги. Кто бы это ни сделал, он пожалеет, что сам не погиб при взрыве. Король злится ещё с Лунного Бала.

Я падаю на пол, прижимаясь спиной к стене. К счастью, пара стражников появилась из прохода дальше слева. Они занялась тем, что разомкнули цепи с плотно сбитыми в кучу шаманами, подняли их на ноги и повели одного за другим к выходу.

Я раздумываю: что делать дальше? У Кироку не было времени давать мне дальнейшие инструкции. Тут чья-то рука хватает меня за лодыжку.

Я сдерживаю крик.

Молодой шаман с покрасневшим лицом высовывается из строя. Он пытается освободиться от пут, но выражение его лица остаётся спокойным. Он обращается ко мне, и в его карих глазах мелькает живость.

– Лунная Избранница, – говорит он, – мы ждали, когда ты придёшь.

Затаив дыхание, я оглядываюсь на стражников, но по случайности они движутся в противоположном направлении, спиной к нам.

– Не беспокойся о них, – шаман откидывается назад, чтобы его цепь туго не натягивалась, и слегка улыбается мне. – Меня зовут Руза.

– Л-леи, – заикаюсь я.

– Знаю. Маленькая птичка улетает.

– На крыльях златоглазой девушки, – заканчиваю я.

Его лицо заостряется:

– Готова расправить крылья, златоглазая девушка?

Мои нервы трепещут ярче под волнами магии. Пение, эхом разносящееся по залу, заглушает наши голоса, но Рузу, похоже, не беспокоит, что шаманы поблизости нас слышат.

Я многозначительно оглядываюсь:

– Мы... здесь безопасно...

– Здесь мы все на твоей стороне, Леи. – Руза вытягивает руку, и я замечаю болезненно выглядящие рубцы и порезы, покрывающие его кожу, когда рукав его халата соскальзывает. – Это заняло много времени, но нашей сети во дворце удалось собрать всех шаманов-повстанцев в одно место, и мы работали над созданием отверстия в стене.

Когда я вытягиваю шею, чтобы посмотреть, он говорит:

– Ты его не увидишь. Мы с помощью дао скрываем его от стражи. Так что прости уж, если это не тот тёплый прием, на который ты рассчитывала. Мы немного устали.

Горло сжимается от чувства вины. Всё это волшебство и боль...

Ради меня.

– Вам не следовало этого делать, – говорю я.

Руза хмурится.

– Знаешь, зачем мы это делаем? – когда я мотаю головой, он говорит: – Затем же, зачем ты сражаешься. Мы хотим увидеть, как Король и его двор стоят на коленях.

Мальчик морщится, поправляя воротник на шее. Кожа вокруг него побагровела и покрылась коркой засохшей крови.

– Король посадил весь мой клан в тюрьму. Только один из нас сбежал – мой лучший друг Хиро.

– Хочешь сказать... – замираю я.

– Тот самый Хиро, которого ты знала, – кивает Руза. – Кироку завербовала меня несколько месяцев назад. Она принесла мне и членам моего клана новости о твоей дружбе с Хиро; о том, как он пожертвовал собой, чтобы помочь тебе и Ханно. Даже если бы мы не провели больше года в таких условиях, иных доводов нам было не нужно. С тех пор мы с ней привлекли на свою сторону много других шаманов. Нас сотни, Леи.