Книга Волк одичал, страница 125 – Джульетта Кросс

Я провалилась в сон быстрее, чем когда-либо.

Я проснулся один от скрежещущего звука, который, как мне показалось, был чьим-то пением. Очень неприятным.

Я услышал, как Иви болтала на кухне с сестрами, и одна из них пела – или, по крайней мере, пыталась петь – арию Think of Me^[72]из мюзикла «Призрак оперы». Можно, видимо, уже вставать с кровати, потому что заснуть под такое в любом случае не удастся.

Свесив ноги с кровати, я вспомнил вчерашнюю ночь и улыбнулся. Утренний стояк, как обычно, ощущался болезненно, но в некотором роде я был удовлетворен.

Как? Ни одной пошлой ремарки?

Я не разговариваю с тобой.

Вот и славно.

Я проснулся отдохнувшим, довольным и, как ни странно, расслабленным. Без сомнения, связано это был с тем, что прошлой ночью я спал, заключив Иви в свои объятия.

Представь, как бы ты себя чувствовал, если бы последовал моему совету и трахнул еепрежде,чем уснуть.

Я думал, ты со мной не разговариваешь?

Вновь наступила тишина. Хорошо.

Я оглядел комнату, впитывая в себя обстановку ее спальни. Комната была простой, но с примесью чудаковатости. Как и сама Иви. Я усмехнулся, увидев на прикроватной тумбочке лампу с единорогом, пускающим радугу, и часы с Росомахой. В груди разлилось тепло, особенно когда я перевел взгляд на ее очаровательную пижаму, брошенную на стул. Мой член напрягся еще сильнее, когда я вспомнил, как прошлой ночью скользнул под нее руками.

Поискав глазами свою вчерашнюю футболку, я обнаружил ее сложенной у изножья кровати, как будто Иви хотела, чтобы я нашел ее там. Натянув футболку через голову, я заметил на прикроватной тумбочке ее планшет. Посмотрев в сторону двери, я прислушался к голосам, раздававшимся на кухне, и смог отчетливо уловить низкий голос Джулс, дружелюбный голос Иви и более высокий нежный голос, принадлежавший Кларе.

Я уставился на планшет и, обойдя кровать, подошел к тумбочке. Мне не стоит вторгаться в ее личную жизнь. Действительно не стоит.

Действительно стоит. Почему она хранит секреты от нас?

Нет у нее никаких секретов. Над чем бы она ни работала, это ее личное дело.

Сде-е-е-лай это.

Альфа целыми днями нашептывал мне что-нибудь на ухо – словно дьявол на плече.

Так и есть, дружище. Я твой дьявол. А теперь открывай.

Проблема заключался в том, что на соседнем плече не сидел ангел. И иногда науськиваниям Альфы было чертовски сложно противостоять.

Я схватил планшет и открыл его, с удивлением обнаружив, что он не заблокирован. На нем уже была открыта программа под названием Clip Studio Paint Pro^[73]. Файл, расположенный сверху, назывался «Ведьмы в большом городе». Очевидно, это была ее собственная работа.

– Вот это да.

Это был иллюстрированный комикс объемом в пятьдесят страниц. Я начал листать экран за экраном. Некоторые рисунки занимали целый разворот, а некоторые – половину или четверть страницы, все с удивительными ракурсами. Я был ошеломлен ее талантом и стал листать медленнее, читая историю. Их петух Фред с важным видом вошел в бальный зал, на нем красовался черный шелковый галстук-бабочка, а рядом с ним шла женщина с окрашенными в розовый цвет волосами, одетая в черное вечернее платье.

Они появились на вечеринке с гордо поднятыми подбородками – вернее, с гордо поднятым подбородком и гордо поднятым клювом, – и все присутствующие, глядя на них, ахнули. Женщиной, очевидно, была Вайолет, но хозяйка вечеринки поприветствовала ее как Лили.