Книга Волк одичал, страница 195 – Джульетта Кросс

Когда это случилось, я думала о фиолетовых анютиных глазках.

Я ехала на велосипеде по узкой улочке, параллельно Мэгэзин-стрит, и грезила о цветочках. Солнце только что зашло, и наступило мое любимое время для раздумий. Мне всегда нравилось погружаться в собственные мысли. Подчеркиваю, я никогда не была мыслителем, поскольку тогда мне пришлось бы размышлять о чем-то глубоком, животрепещущем и жизненно важном для нашей планеты. Нет. В основном я думала о растениях и цветах. И собаках. Иногда о кошках. Или о том, как удобнее расставить инвентарь в нашем магазине «Мистика у Мэйбелл». Но чаще всего о цветах.

А вы знали, что анютины глазки, особенно если приправить их моим особым видом магии, можно заваривать как чай и лечить ими кожные высыпания, высокую температуру и даже повышенное кровяное давление? Анютиными глазками! Невероятно, правда?

Тиа часто меня дразнила (под этим словом я имею в виду раздражала), напоминая, что анютины глазки особенно эффективны в любовных зельях. Древние греки использовали цветы подобным образом и называли их легкость сердца.

– Вдруг тебе удастся приготовить целую порцию и найти мистера Идеального, – заявила Тиа сегодня днем и дерзко ухмыльнулась.

В ответ на ее слова я закатила глаза и, помахав на прощание, вышла из дома, сжимая свой драгоценный сверток с цветами, словно конверт с новорожденным младенцем. Конкретно эти анютины глазки были выкопаны в районе скал Метеоры в Греции, где на протяжении веков произрастали в диком виде, нетронутые рукой человека. Каждая ведьма, особенно Проводники, как я и Тиа, знает, что самые могущественные растения выращивает матушка-земля, а не человек.

– Мы почти дома, мой ангелочек, – прошептала я, глядя на прикрепленную к рулю корзину с горшочком.

Да, я разговариваю с растениями. Как показывают исследования, они хорошо реагируют на человеческую речь и пение. Погуглите сами, если не верите.

Ладно, так и быть. Мне нравится с ними разговаривать. Растения и животные никогда не осуждали меня. Ни за то, как я выглядела, что носила или не носила, что говорила или не говорила, во что верила или не верила. Они не осуждали меня даже за то, что я предпочитала передвигаться на велосипеде, а не на автомобиле.

Вот о чем я думала в момент, когда мой мир перевернулся с ног на голову. В буквальном смысле.

Я даже не слышала его приближения, пока не стало слишком поздно. Визг шин и вспышка фар обрушились на меня на секунду раньше, чем машина. Удар по заднему колесу оказался таким мощным, что я, моя любимая сумочка и горшочек с анютиными глазками взлетели в воздух. Застигнутая врасплох, я не успела смягчить падение телекинезом: к сожалению, использовать этот вид магии спонтанно, без подготовки, не представляется возможным. Интересно, с какой скоростью мчался этот идиот?

Я неуклюже рухнула на асфальт и больно подвернула лодыжку.

– Ай!

Однако треск керамики ранил меня куда больнее, чем пострадавшая нога. Автомобильные фары придурка осветили мои анютины глазки. Безвольно поваленные набок, они выглядели ужасающе. Терракотовый горшочек разбился вдребезги, почва рассыпалась, корни обнажились. Передо мной словно лежала жертва жестокого убийства.

– Не-е-е-т!

Вместе с порывом ветра до меня донесся голос:

– Эй, бхагван! Вы ранены?