Книга Бухта Магнолия. Магия, чистая и злая, страница 173 – К. Ф. Шредер

Надеюсь, ты смогла собрать хотя бы несколько счастливых воспоминаний. И твое детство было счастливее моего. Надеюсь, что, где бы ты ни находилась, ты умеешь летать. Может быть, из-за стрижки Кари так открылась миру. А внутри у нее что-то вдруг надломилось – так громко, что было слышно даже в реальном мире, так ей показалось. В горле застряли всхлипы, и по щекам безудержными потоками полились слезы.

Кари не помнила, когда плакала в последний раз. Должно быть, много лет назад. Слезы – это слабость, поэтому Дайширо первым делом отучил ее от слез. Кари была убеждена, что не способна плакать. Но теперь она сидела, босая, в бывшем саду ее умерших родителей и рыдала по человеку, которого никогда не знала и по которому теперь всегда будет тосковать. Она чувствовала в груди пустоту, оставшуюся после известия о смерти ее сестры Саори.

Кари легла навзничь на траву и смотрела в небо, затянутое пленкой цвета индиго. Месяц тонким серпом просвечивал сквозь смог и разглядывал первые звездчатые магнолии, которые устремились к нему, как крохотные цветовые пятнышки. Каждый из цветков был чьим-то желанием, искрой чьей-то надежды – вереницы огоньков, стремящихся ввысь, вселяли в Кари надежду.

Она достала из кармана звездчатую магнолию, засушенную и коричневую, но, когда держала ее между пальцев, в цветок просочились краски и лепестки постепенно раскрылись.

– Я же не успела нашептать тебе желание, – пролепетала Кари и улыбнулась. Так странно, что можно быть одновременно бесконечно печальной и такой счастливой. Она так много потеряла, и вместе с тем у нее теперь появилось то, о чем она во дворце с золотыми решетками и мечтать не могла, – друзья, дом, свобода и могущество окрашивать глаза Наэля в пурпурно-алый цвет. Она годами посылала в небо одно и то же загаданное желание. Я хочу летать. Я хочу превращаться. И каждый год богини безмолвствовали. Еще бы им не молчать, ведь они мертвы, о чем ей не раз говорила Чичико.

– Я хочу быть счастливой, – прошептала она и раскрыла ладони.

Звездчатая магнолия потанцевала над крышами и наконец вплелась на горизонте вместе со своими сестрами в радужный ковер. Цветы парили в небе. Цветы, подхваченные воздушными потоками, были похожи на волны. На дым.

С этой мыслью всплыло еще одно воспоминание. Нет, много воспоминаний – и запах. Свинцовый дым.

В этот момент у нее с глаз словно спали шоры, и она смогла видеть ясно. Она не знала почему. Может быть, то было из-за стрижки, может, из-за слез, а может, от самого вида цветов. Но гложущее чувство, которое преследовало ее вот уже несколько дней, интуитивная догадка, что Кари проглядела нечто важное, внезапно обрела облик. Теперь она не предполагала, а знала точно.

Свинцовый дым. Она ощущала этот запах ровно четыре раза.

Первый раз перед колодцем Нура, когда на нее напал безликий демон.

Второй раз в кабинете мамы Лакуар – и уже тогда этот дымный запах пробудил в ней воспоминания. Пока мама Лакуар не стерла это воспоминание своим прикосновением – своей магией?

Третий раз в «Люминере». Кари тогда различила в воздухе отзвук свинцового дыма. Это было вскоре после нападения безликого демона.

Четвертый раз – в парикмахерской Тамби, перед тем как Изуми выбросилась из окна. Малышка тоже ощутила этот запах. Кари вспомнила совершенно точно, как задрожали ее ноздри перед тем, как она в приступе паники бросилась к окну. Может, потому, что свинцовый дым напомнил ей о том чудовище, которое заставило исчезнуть ее мать?