Книга Бухта Магнолия. Магия, чистая и злая, страница 174 – К. Ф. Шредер

Каждый раз Кари была близка к тому, чтобы соединить эти взаимосвязи воедино. Но лишь на краткий миг, прежде чем мысли испарялись. Прежде чем кто-то средствами магии заставлял эти мысли улетучиться? Ее пульс участился. Все это время Наэль искал безликого демона в квартале клана Скарабеев. Но что, если он – она! – был вовсе не там, а в городе Крепостная Стена?

Солярий во многих отношениях отличался от других отделений больницы. Тут не было ни операционных, ни медицинских шкафчиков, ни стерильных инструментов, ни больничных коек. Зато были аквариумы, в которых плавали декоративные карпы, и оранжерея. Апельсиновые деревца и азиатские лилии, ирисы-касатики, пионы и жасмин, орхидеи и плюмерии, целое море ярких цветов, источающих по-весеннему свежий, сладкий аромат. Постельное белье было там не белым, а с цветным узором, и уютные подушки горками громоздились на мягких матрацах. Кто хотел, мог слушать музыку, а также в распоряжении пациентов был ароматизатор, придающий комнате по желанию пациента аромат морского воздуха, хвойного леса или городской улицы. Все, чтобы подарить ему последние мгновения блаженства.

По мнению Наэля, все это было лишь фарсом, чтобы завуалировать то, что здесь, собственно, происходило. Солярий не был даже хосписом. Хоть туда попадали те, у кого больше не было надежды на исцеление. Пациентам не оказывали ни медицинской помощи, ни поддержки. Единственное, что делали целители, – канализировали жизненную энергию.

Наэлю пришлось опять заменять номер 39, как же он это ненавидел. Лучше бы его десять раз направили в комнату исполнения приговора в тюрьме, там, по крайней мере, осужденные сами ставили душу на кон. А здесь? Старые, больные и немощные люди, которые никому не сделали ничего плохого. У большинства, к счастью, отнимали лишь жизненную энергию, однако в последние несколько недель «Горящая лилия» распорядилась проверять каждого человека из солярного списка на наличие родственников. У кого их не было, тому предлагали игру. Поэтому Наэль был здесь – даже если каждая его жилка бунтовала.

Ночь Звездного праздника была превосходной возможностью собрать побольше энергии, так ему объяснил номер 13. Потому что в ночь исполнения желаний люди легче прельщались надеждой, которой не было. Ничего не стоило убедить обреченных на смерть попытать счастья ужасным вторым шансом. И это только усугубляло дело.

Наэль заставлял себя вспоминать о драконах и кровавом дожде, орошающем песок, когда они падали с неба. О своей матери и друзьях, лишившихся жизни. О Кох-Малее. Твердил как мантру, что когда-нибудь заставит «лилий» сгореть в аду. Когда это случится, он оглянется на такие дни, как сегодня, и будет знать, что его усилия окупились сторицей.

Наэль шел в солярий вслед за целителем. Старушка, которую только что уложили на больничную кровать на колесиках, внимательно разглядывала вошедших.

– Она только что поступила, – объяснил целитель. – Зильфуровые вены в предпоследней стадии. Ей повезло, что мы ее подобрали. – Он бросил на Наэля взгляд, полный значения. Было известно, какую боль вызывали зильфуровые вены в последней стадии, однако Наэль не мог думать ни о чем, кроме Люсьена. Что сказала бы Зора, если бы узнала, что кто-нибудь решил так спасти Люсьена, хотя болезнь еще не лишила его рассудка?