Книга Бухта Магнолия. Магия, чистая и злая, страница 216 – К. Ф. Шредер

– Наэль. Мой брат.

Зора закрыла глаза и стала вызывать воспоминания, которые хотела сохранить больше всего.

Наэль и она бегут по белому пляжу Кох-Малея и чувствуют себя свободными. Они еще ничего не знают о боли и потерях.

Наэль, который вместе с Зорой прячется в их тайном укрытии, пока «Горящая лилия» отстреливает драконов в небе. Который укрывает ее и нашептывает, чтобы она не боялась, даже сейчас, в этот жуткий момент, потому что он рядом и всегда будет рядом, чтобы защитить ее.

Они рука об руку в джонке, которая доставит их в новую жизнь в Бухте Магнолия.

Наэль и Зора вместе на улицах города. Брат дерется с уличными собаками за остатки еды и отдает их ей, уверяя, что сам не голоден.

Глаза Наэля светятся счастьем, когда он и Зора впервые за несколько месяцев получили настоящий обед – жареную лапшу – в городе Крепостная Стена.

Радость Наэля постепенно угасает, когда он начал работать на «Горящую лилию». С каждым днем он становится все более усталым и недоверчивым. И вдруг он снова светлеет. В его жизни опять появился смысл, по крайней мере в виде маленькой искры надежды, когда он познакомился с Кари.

С каждым воспоминанием на коже Люсьена возникало все больше слов, крошечных буковок, которые оставляли черные следы на его серебре. Зора изо всех сил сжимала его руку, как будто могла таким образом удержать Наэля в реальности. Но туман становился все сильнее. Слова тянулись уже по всей длине руки Люсьена и по его лопатке, когда поблекли ее последние воспоминания.

Зора забыла, каково это – иметь брата.

Заходящее солнце позолотило кровли квартала клана Когтей. Их гонт сверкал ярче ювелирных украшений и превращал бесчисленные лампионы гирлянд, натянутых между домами, в парящие драгоценные камни. Уже загорелись отдельные звезды на небе, и луна повисла бледным серпом, как будто три богини одновременно смотрели сверху на мир и затаили дыхание, ожидая, что же произойдет. Красивая фантазия, даже если Кари теперь яснее, чем когда-либо, знала, что это невозможно. Богини не сидят на небе, они ни на кого не взирают сверху – по крайней мере, больше не взирают.

Чириканье птиц сливалось с шумом ветра в единую светло-розовую песнь надежды. Красота мгновения почти заставила Кари забыть ужасы этого дня.

Но не совсем.

Она смотрела на свои пальцы, грязные и поцарапанные. На вышитый шелк, в который служанки Дайширо нарядили ее сегодня утром и который теперь был порван и перепачкан кровью. На ее левом запястье красовался скарабей, держащий в лапках луну. Символ силы, которым Кари много лет гордилась, ведь этой татуировкой ее отметили как истинную Немеа. Как персону, имеющую вес в обществе. Но сегодня она предпочла бы содрать эту татуировку с кожи, потому что и скарабей, и разорванное платье были воспоминанием о человеке, который десять лет назад отнял у нее свободу, а теперь отнял и гораздо больше, чем жизнь.

Она все потеряла. Что-то важное ушло из ее жизни, и, хотя Кари не помнила, чего ей не хватало, пустота была очевидной.

Она всегда знала, как опасен Дайширо… и все же не сумела предвидеть. Не догадалась, что он использует Сайку в своих целях и даже будет готов лишить души людей клана, чтобы привлечь на свою сторону «Горящую лилию». Она не сумела предвидеть, что это сотрудничество он планировал давно, чтобы уничтожить клан Когтей – семью Файолы – и клан Опалов и чтобы в конце концов взять всю Бухту Магнолия под свой контроль. В последние годы Кари увидела, на что способен клан Скарабеев. Еженедельные человеческие жертвоприношения в храме Калисто, строгая иерархия, пронизанная насилием, «оболочки», служившие членам клана объектами для упражнений и удовлетворения самых низменных потребностей, торговля женщинами и детьми. В клане Скарабеев не гнушались ничем. Там жестоко наказывали за малейшие промахи. Предательство каралось смертью. Слабость карали смертью. Любое, даже самое мелкое непослушание влекло за собой смерть, если на этом настаивал дон. И этот ужас он хотел распространить над всей Бухтой Магнолия?