Книга Цифровой пульс, страница 52 – Николай Епифанов

Нет, конечно, у Роберта были романы, да только непродолжительные, поскольку они удавались с девушками, кардинальным образом ему не подходящими. С ними было проще: если ты ничего не испытываешь к человеку, значит, не боишься быть отвергнутым. Правда, потом Роберт устал от отношений и решил на какое-то время посвятить себя работе и увлечениям. На этом информация о его личной жизни обрывалась.

Открыв очередную коробку воспоминаний, Кристина наткнулась на рюкзак, в котором лежал древний магнитофон и куча аудиокассет. На каждой из кассет была надпись «Мои любимые песни», а дальше значился год. Девушка обрадовалась находке, так как даже не могла вспомнить, когда в последний раз слушала музыку.

– А ты меломан, да? – спросила она Роберта, несколько часов не дававшего о себе знать. – Я тоже очень люблю музыку. Пока не сломался имплант, у меня были огромные сборники. Не знаю, можно ли будет всё восстановить. Ты не против, если я послушаю в комнате?

Роберт тут же погасил свет в гостиной, подтверждая идею Кристины.

– Ну спасибо, а идти мне в темноте наугад? – едва она успела договорить, как хозяин дома исправил свою оплошность.

Добравшись до кровати, Кристина села на неё, скрестив ноги, и поставила перед собой магнитофон, а кассеты из рюкзака высыпала рядом. Придерживаясь того же принципа, что и с изучением коробок, взяла первую попавшуюся, вставила в магнитофон и нажала кнопку play. Вначале не было никаких звуков, кроме шипения, а затем появились первые аккорды электрогитары.

Прошло несколько часов, прежде чем Кристина решила ложиться спать: музыкальный вкус Роберта пришёлся ей настолько по душе, что она не могла оторваться и только и делала, что меняла кассеты одну за другой, когда они заканчивались.

Погасив свет, девушка поставила магнитофон на пол рядом с кроватью и убавила звук так, чтобы песни было едва слышно.

Она ещё долго лежала, глядя в темноту, и думала. Странный дом, затерянный на просторах виртуального пространства корпорации «КластерТех», давно стал ей родным. Впервые в жизни Кристина почувствовала, что нашлось место, которое она могла бы назвать своим домом. Ей нравилось ощущать присутствие Роберта, разговаривать с ним, узнавать о нём благодаря коробкам воспоминаний.

Неожиданно девушка поймала себя на мысли, что влюбляется в человека, которого никогда не видела и чей голос оставался для неё загадкой. В ней разгорались чувства к тому, каким был Роберт Кантор, о чём он думал, что слушал, чего хотел достичь.

– Мы искали любовь в лицах, не заглядывая друг другу в души, – прозвучала последняя мысль в голове Кристины, прежде чем она уснула.

Железная крыша, покрытая коричневой краской, ни на градус не нагревалась на солнце и всегда оставалась чуть прохладной, поэтому Кристина с большим удовольствием сидела на ней, подставив лицо летнему теплу. Рядом с ней лежал магнитофон, уставший снова и снова прокручивать кассеты, но продолжавший исправно трудиться. Из его колонки звучала песня «Year of the Flood» группы Runring^[21], о которой девушка в реальной жизни даже не слышала. Её мотив прекрасно дополнял хорошее настроение.

Не имея доступа к Сети или хотя бы банального календаря, Кристина вела отсчёт дням своего пребывания в заточении в блокноте, который однажды Роберт оставил на её кровати. Если верить записям, прошло целых восемьдесят пять дней. Девушке было страшно представить, сколько времени минуло в реальной жизни, но она надеялась, что как минимум не больше, чем здесь.