Онлайн книга «Фрейлина. Предотвратить»
|
- А как можно будет разгладить такое платье? – захотелось рассмотреть эту красоту лучше, и я раскинула лоскут на кровати… под отчаянный вскрик швейки: - Нельзя! Ах, фрау, нельзя же класть на постель – платье из этой ткани теперь не удастся. Забавно… В результате я выбрала изумрудно-зеленый плотный шелк с вытканными на нем серебряными цветами – на выход и деликатную шерсть ярко-синего цвета в тонкую черную и белую полоску – для дома. Дело шло к холодам и еще я ждала тот самый обоз с приданым. Всего два наряда… шопинговый припадок с моей стороны и не мог угрожать семейному бюджету. Нужно привыкнуть к деньгам, уметь не жалеть их, чтобы тратить легко – я не готова была. И потом, впереди планы… Проблем с фасоном не возникло – я обрисовала его довольно подробно, попросив как-то прикрыть грудь с венами. Обмерив меня мерной лентой, Врени засобиралась домой, обозначив срок до примерки первого платья в неделю. О цене я не спросила, оставив это на усмотрение мужа, раз он так в себе уверен. Эта неделя, а потом и вторая прошли под знаком дома. Я расслабилась и никуда больше не спешила, спокойно ожидая приезда Ольги. Пока еще ходила в расставленных Дашей старых нарядах, но недалеко – комнаты, холм, тот мой дом… Там уже шли работы – рабочие перестраивали сарай, превращая его в каретный и конюшню. Яблоки дозревали, становясь не такими кислыми – уже давно условно наступила осень. Здесь ее считали с 24 августа. У меня поменялись предпочтения в еде, возможно, временно. Но я никак не могла наесться одним блюдом из бодензифельтен - пресноводной рыбы семейства лососёвых, ее вылавливают в Баденском озере. В форму для выпечки кладут нарезанный лук-шалот и кусочки сливочного масла, сверху выкладывают филе рыбы, солят и перчат, поливают белым вином. Затем блюдо доводят в раскаленной печной духовке минут двадцать. После этого рыбу оставляют в тепле, а жидкость из формы для выпечки процеживают в кастрюлю. Растворяют кукурузный крахмал в холодной воде и добавляют, помешивая. Перед подачей рыбу поливают этим соусом и посыпают петрушкой. К ней еще положены домашние клецки по-швабски. Наша кухарка замечательно готовила! Я перезнакомилась, кстати, со всеми слугами, ненавязчиво выяснив размер их жалования – придется нанимать кого-то туда, к себе. Но настолько талантливого повара я вряд ли найду - понятно, поэтому рецепты выспрашивала и подробно записывала. Общее спокойствие дало себя знать – я немного поправилась и точно посвежела. Опять блестели и даже будто стали рыжее волосы. Каждый день я оглаживала живот и прислушивалась – скоро должен был дать знать о себе пинками ребенок. Спокойные две недели… я отдыхала, Фредерик выздоравливал. Невольно запертые рядом друг с другом, мы стали больше времени проводить вместе. Никогда до этого я не делила быт с мужчиной, что оказалось даже приятно. Он не разбрасывал носки и не бродил бесцельно по дому, как Кентервильсвое привидение… Иногда работал у себя с какими-то бумагами, порой читал мне вслух – прозу и стихи. Рассказывал о швабских празднествах. В частности, о карнавале перед Большим постом – все тогда одеваются под ведьм и шутов, прячась под масками… жутковато? В ответ я напевала романсы, если было настроение - «новые». И даже «мне с вами жить, мне с вами пить, мне с вами горести делить» или радости?... как помнила, так и пела, что в любом случае было воспринято задумчиво-благосклонно. Много говорила с ним на русском. В том числе рассказывала сказки – наши были как-то… гуманнее что ли? Без пальчиков, отрезанных у себя отчаянной Рапунцель и попользованной во сне принцем Спящей красавицы. |