Книга Фрейлина. Предотвратить, страница 125 – Тамара Шатохина

Ольга наблюдала. Куда-то отошла, позвав потом:

- На минуту всего, Владислав Семенович! Помогите мне здесь.

За эту минуту произошло много чего... Костя попросил шепотом:

- Не улыбайся ему больше… я завтра уезжаю.

Испуганный, а потом больной взгляд Таис ничего не объяснил ему. Но просьбу она выполнила – дальше разговор шел предельно серьезно. Просидели долго – до темноты, пока все это не прекратила Ольга:

- Достаточно! Таис пора, я позабочусь о ней. Покойной ночи, господа, - мягко взмахнула сестра рукой в сторону двери. Выпроводила.

Уже у двери отведенной Косте комнаты, Шкурятин вдруг схватил его за руку.

- Константин Николаевич! На колени встану, как в церкви… дайте только мне лично заниматься этим пулеметом.

- Простите... не сейчас, - прикрыл за собой дверь Костя. Быстро раздевшись, прошел и стал в ванну. Окатил себя холодной водой – раз и два, и три…

*** Пулемет "Максим"

- Да что с вами, барышня? Мечетесь и мечетесь… присядьте да мятки вам заварю, – закончилось видно терпение у Даши.

- Нормально… - получилось отстраненно и даже холодно, - Дашенька, прости, что-то я и правда… человека одного встретила, - вырвалось само собой, нечаянно.

Замерла, глядя на женщину виновато, но будто и с ожиданием. Не получилось сдержать в себе – рвалось наружу словами, разрывало эмоциями. Хотелось сочувствия, понимания. А Даша пожевала губами…

- Мушшыну или женшыну, барышня? Коли мушшыну, то побойтесь Бога. Венчанная жена вы, хоть до серьезного-то у вас покамест и не дошло. Так то - пока. Вон каков хозяин из себя – обходительный да красавец весь. Носится с вами, как с писаной торбой!

- Даш, а не слишком я воли тебе дала? – растерянно поинтересовалась я.

- А я и маменьке вашей правду-матку завсегда резала.

- И как она на это?

- Злилась… как и вы, барышня. Все мы злимся, когда неправы. Забудьте кого там встретили – приглядитесь к супругу венчанному.

Напившись мятки и подуспокоившись, я стала ждать Фредерика. То ли эмоциональный посыл пожившей и абсолютно уверенной в своих словах женщины нашел во мне отклик, то ли стравила немного эмоции в этом разговоре, но уже получалось сидеть на месте. Думать. Вспоминать.

Я многое поняла сегодня. И то, что не любовь была раньше к Косте, а влюбленность – очарованность его сдержанными манерами и юностью, красивой формой... влиял и романтический флер этой эпохи. Приподняло голову приглаженное его рукой израненное самолюбие и потянулось к нему.

Но не уехал бы тогда Сережа Загорянский… он ведь вначале нравился мне больше, еще и потому, что с ним могло получиться что-то реальное. Но он уехал, а Костя был рядом. Я еще по той жизни знала какой он, уважала его и жалела… И наш первый поцелуй случился так красиво – без суеты и пошлости, как и мечталось всегда. Случилась красивая сказка без счастливого конца. Мечта, чтобы было о чем мечтать.

Но так было раньше, до этого дня. Сейчас все уже иначе. Теперь я еще и восхищалась Константином Николаевичем, я преклонялась перед этим человеком! Наверное, для меня это важно… такая особенность – не могла бы любить без уважения. А Костя не оставил мне сегодня и шанса. Сколько всего я чувствовала сейчас! От этого и мятеж внутренний против всего нам мешающего и сразу подъем душевный, ощущение полета, счастья! И нежность – остро, навылет, когда я бормотала что-то о гражданской одежде, а он смущенно улыбнулся в ответ…